Открытие сезона

Ховард Линда

— Позвольте положить вам мороженого, — предложила Эвелин. — Оно всего лишь ванильное, но, если хотите, я могу добавить в него орехов и полить шоколадным сиропом.

— Ванильное — мое любимое, — ответил Рассо так искренне, что Дейзи поверила бы ему, даже если бы твердо знала, что это не так. Он не слишком походил на человека, любящего ваниль, но она не стала спорить. Чем быстрее он съест мороженое и удалится, тем лучше для нее.

Бет, не обращая внимания на шефа, растерянно осматривала

Дейзи. Вид у нее был ошеломленный.

— Ты — блондинка, — слабым голосом проговорила она. — Мама сказала, что ты осветлила волосы, но… но ты — блондинка!

— Красивая, — промолвил десятилетний Уайтт почти обвинительным тоном. Он пребывал в том возрасте, когда девчонок не любят, и превращение любимой тети в красотку стало неприятной неожиданностью.

— Прости, — извинилась Дейзи, — я постараюсь исправиться.

— А мне нравится, — объявил одиннадцатилетний Уильям, бросая ей лукавую усмешку, которая через несколько лет будет сражать женские сердца наповал.

— И на тебе джинсы! — почти прорыдала Бет. На ней самой были шикарные шорты с гармонирующим топиком, но Дейзи знала, что сестра редко носит слаксы, а джинсы и вовсе исключила из своего гардероба.

— Я ходила за покупками, — ответила Дейзи, чувствуя себя очень неуютно под обстрелом всех глаз: все присутствующие, шеф Рассо в том числе, смерили ее взглядами с ног до головы. — Я и уши проколола, — продолжала она и указала на маленькие золотые обручи в мочках, стремясь перевести их внимание повыше.

— По-моему, ты отлично выглядишь, — улыбнулся ей Натан. Она любила зятя, но сейчас ей хотелось, чтобы тот более чутко отнесся к настроению Бет, которая явно была потрясена преображением сестры.

Бет не была эгоисткой. Она выдавила из себя улыбку, потом встала из-за стола и обняла Дейзи.

— Ты выглядишь великолепно, — сказала она.

В эту минуту вернулась с кухни Эвелин с двумя чашками нежного белого мороженого горкой.

— Да, она такая, — поддержала ее Эвелин, улыбаясь обеим дочерям и передавая чашки Дейзи и Рассо.

— Итак, — решительно произнесла тетя Джо, — как давно вы встречаетесь?

— Мы вовсе не… — начала Дейзи. но ее прервал звучный бас.

— Что-то около недели, — ответил шеф Рассо.

Глава 10

Отъезжая от дома Майноров, Джек громко смеялся: подшучивать над мисс Дейзи стало для него особым удовольствием. Она откликалась на малейшую провокацию так, словно он дотрагивался до нее электрическим бодилом для скота. Когда он объявил, что они встречаются около недели, что, в сущности, было истинной правдой, она подскочила на месте и воззрилась на него с нескрываемым ужасом, а потом выпалила:

— Мы не встречаемся. — И проговорила это таким потрясенным тоном, что он чуть не отправился посмотреть на себя в зеркало: не вырос ли раздвоенный хвост или рога. За исключением бывшей жены никто из женщин раньше на него не жаловался, так что реакция Дейзи его несколько раздосадовала. И даже его бывшая никогда не высказывала недовольства по поводу их постельных отношений. Так в чем была проблема с мисс Дейзи?

Затем лицо ее покрылось свекольным румянцем, и она попыталась объяснить, как обстоит дело.

— Мы просто друзья… ну, я имею в виду не совсем друзья, он ведь янки. Он был со мной в клубе прошлым вечером… ну, не со мной, а просто в то же самое время… так что, когда началась драка…

— Драка?! — раздался хор голосов. Ее мать и тетя пришли в ужас, сестра была потрясена, а зять встревожился, зато двое племянников смотрели с огромным интересом.

— Я ее не начинала, — торопливо продолжала Дейзи. — Ну, не совсем. Я была в этом не виновата. Но шеф…

— Джек, — поправил он.

— Джек. — Она мельком посмотрела на него. — Джек вынес меня на руках, а сегодня приехал рассказать мне насчет наркотиков изнасилования и… ох, Боже мой! — заключила она, и ее разноцветные глаза расширились при виде того, как завороженно впитывают каждое ее слово племянники.

— Наркотики… — промолвила ее мать, бледнея. Чашка с мороженым затряслась в ее руках.

Дейзи глубоко вздохнула и попыталась ее успокоить:

— Я ничего такого не видела. И я буду осторожна.

— А что, собственно, плохого в том, чтобы быть янки? — потребовал объяснения Джек. Глаза его сверкали восторгом, который он постарался скрыть.

Она снова стала заикаться, осознав, что публично сказала грубость, это для нее было явным и вопиющим нарушением приличий.

— Ничего особенного… за исключением… я хочу сказать: вы не совсем… — Она окончательно запуталась и замолчала.

— Я-то думал, что мы друзья, — произнес он, прилагая неимоверные усилия, чтобы выглядеть серьезным и даже несколько обиженным. Что он был не совсем? Не совсем в ее вкусе? С этим он готов был смириться: она наивная жеманница, ханжа, а он полицейский. Этим все сказано.

— Вы так думали? — с сомнением переспросила она, глядя, как он уписывает мороженое.

Надо же было ему как-то отвлечься! Прохладное мягкое лакомство таяло на языке, и он чуть не стонал от удовольствия. На свете нет ничего… лучше настоящего домашнего мороженого.

Он проглотил очередную ложку и сказал:

— Конечно. Вы даже испытали меня на серебристо-лиловый гей-тест. Такое проделывают только с друзьями.

Ее семейство слушало их, раскрыв рот. И мать, и тетушка лишь ахнули: «О Боже!»