Открытие Земли
Шрифт:
На следующий день к испанским судам подъехал на пироге местный раджа. «Он сидел под шелковым зонтом, закрывавшим его со всех сторон. Впереди него находился один из его сыновей с царским скипетром, двое с золотыми сосудами для омовения рук властителя и двое других с двумя ларцами с бетелем». Затем властитель поднялся на корабль, где ему были оказаны всевозможные почести. Чтобы завоевать его расположение, испанцы накинули ему на плечи бархатный камзол, а сами уселись на полу у его ног.
«Этот властитель – мавр, – пишет Пигафетта, – и ему около 45 лет от роду. Он хорошо сложен, и у него царственный вид. Во время посещения на нем была рубаха из чрезвычайно тонкой белой материи с рукавами, по краям расшитыми золотом, и покров
от
На следующий день во время продолжительного свидания с испанцами Мансор заявил им о своем согласии перейти с подвластными ему островами Тидоре и Тернате под покровительство испанского короля.
Здесь кстати будет сообщить, по-прежнему следуя за Пигафеттой, некоторые любопытные подробности о Молуккском архипелаге.
В этот архипелаг входят острова: Хальмахера, Моротай, Бачан, Тернате, Тидоре, Джайлоло и много других, включая также группы Амбоина и Банда.
Некогда архипелаг потрясали частые вулканические извержения. Здесь сосредоточено большое число вулканов, теперь угасших или успокоившихся на долгие годы. Воздух на Молуккских островах до того жгуч, что если бы не частые дожди, освежающие атмосферу, то не было бы никакой возможности дышать.
Местная флора в изобилии представлена ценнейшими породами тропических деревьев. Первое место среди них занимает саговая пальма, из сердцевины которой получают питательный крахмал – саго. Саго, наряду с клубнями иньяма, [112] дает хлеб всему населению островов. Из свежесрубленной саговой пальмы извлекают сердцевину и растирают ее на решете. Затем образовавшуюся крахмальную массу режут на кусочки и превращают в небольшие хлебцы, высушиваемые в тени. После сагового дерева самое важное – шелковица (тутовое дерево), затем гвоздичник, мускатник, перечник, коричное, камфорное и другие деревья, дающие пряности, ароматические эфирные масла и тропические плоды. Там встречаются и ценнейшие леса черного, железного и тикового деревьев, известных своей прочностью и употреблявшихся в древности для самых роскошных построек. Число домашних животных на Молуккском архипелаге было в то время очень ограниченно. Из диких животных особенно примечательны бабирусса – громадный кабан с загнутыми клыками; оппосум – род двуутробки, чуть побольше нашей белки; фалангер, из семейства сумчатых (живет в темных густых лесах, питается листьями и плодами); голопят, из семейства грызунов, очень грациозное и безобидное животное с рыжеватой шерстью, ростом не больше крысы, но с виду похожее на обезьянку. Из птиц интересны попугаи-какаду и райские птицы, которых почему-то считали безногими и рассказывали о них много всяких басен, зимородки и казуары-большие болотные птицы почти такой же величины, как и страусы.
112
Иньям, или ямс, – растение из семейства диоскорейных, имеющее широкое распространение в тропических и субтропических странах. Клубни его употребляют в пищу, подобно картофелю, хотя некоторые сорта их содержат яд. При варке или печении яд исчезает
На Молуккских островах испанцы начали скупать пряности, набивая трюмы своих кораблей мускатным орехом, гвоздикой, корицей, имбирем. Однажды они встретили португальского купца, по имени Педру Аффонсу де Лороза, который прожил в этих местах более десяти лет. Он сообщил путешественникам, что португальский король Мануэл, желая помешать экспедиции Магеллана, послал несколько судов к мысу Доброй Надежды, к устью Ла-Платы, а потом и на Молуккские острова, где португальцы давно уже ведут торговлю втайне от Испании. Однако португальская экспедиция не сумела вовремя прибыть на Молуккские острова и помешать высадке испанцев. Лороза рассказал также о печальной судьбе друга Магеллана Франсишку Серрана, который за восемь месяцев до прибытия испанцев был отравлен властителем Тидоре. [113] Предупредив испанцев о грозящей им на Молуккских островах опасности, Лороза посоветовал им поскорее уехать, пока не прибыли португальские корабли. Он согласился перейти на испанскую службу и был принят на «Тринидад»
113
В действительности Франсишку Серран стал жертвой интриг португальцев, которые боялись, что он поможет своему другу Магеллану укрепиться на Молуккских островах
Между тем испанцы с большой выгодой для себя сбывали товары, выгруженные на берег для обмена на пряности. Почти все товары были захвачены с четырех джонок, разграбленных у Борнео. Для торговли с испанцами прибыли суда с соседних островов – Джайлоло и Бачан. Раджа Мансор, предоставивший испанцам значительный груз гвоздики, пригласил их к себе на большой пир, который, по обычаям страны, устраивался всякий раз, когда на судах или джонках заканчивалась погрузка гвоздики нового урожая. Но испанцы, напуганные событиями на Филиппинских островах, послали радже свои приветствия и извинения.
Закончив погрузку, они подняли паруса и вышли в море. Но едва корабли успели отойти от берега, как на «Тринидаде» открылась сильная течь. Пришлось вернуться к Тидоре. Раджа прислал искусных ныряльщиков, которые старательно обследовали килевую часть «Тринидада», но так и не смогли найти пробоину. Так как вода с каждым часом прибывала, испанцы вынуждены были разгрузить по частям весь корабль, чтобы потом заняться ремонтом.
Матросы с «Виктории» не захотели дожидаться своих товарищей с «Тринидада», тем более что ему все равно не дойти было до Испании. Поэтому решили, что после ремонта «Тринидад» пойдет к Панамскому перешейку, выгрузит там драгоценный груз, а затем матросы перенесут его через перешеек к берегу Атлантического океана, куда за ним прибудет другой корабль. Но этому несчастному судну вместе с его экипажем не суждено было возвратиться в Испанию. «Тринидад», во главе с альгуасилом Гонсало Гомесом де Эспиносой и штурманом Жуаном Карвалью, только 6 апреля 1522 года покинул остров Тидоре. Корабль был в таком плачевном состоянии, что после шестимесячных блужданий по Тихому океану, во время которых погибла от голода и болезней большая часть экипажа, вынужден был вернуться к Молуккским островам и пристать к острову Тернате.
Здесь весь оставшийся в живых экипаж (семнадцать человек) был немедленно захвачен в плен португальцами. На протесты Эспиносы они ответили угрозой повесить его на рее, и несчастный альгуасил, переправленный сперва в Кочин, был оттуда перевезен в Лиссабон, где в продолжение семи месяцев томился в тюрьме. Только в 1527 году Эспиноса вернулся в Испанию вместе с двумя матросами и священником. Таким образом, из всего экипажа «Тринидада» только этим четверым удалось уцелеть и вырваться из неволи.
«Виктория» же с богатым грузом покинула Тидоре 21 декабря 1521 года, под начальством Хуана Севастьяна де Элькано (Эль Кано), который отправился с экспедицией Магеллана в качестве штурмана на корабле «Консепсион». Экипаж «Виктории» состоял только из пятидесяти трех европейцев и тринадцати туземных матросов-невольников.
Пройдя острова Кайоо, Бачан, Оби, «Виктория», держась юго-западного направления, остановилась у одного из островов архипелага Сула. Следующие стоянки были сделаны у островов Буру, Банда и Тимор.
На Тиморе испанцы пробыли две недели, возобновили запасы провизии и добавили к своему грузу перец, воск и сандал. В одном из прибрежных селений Тимора испанские моряки вероломно захватили в плен местного начальника вместе с его сыном и потребовали за них выкуп съестными припасами. «У нас оставалось очень мало предметов для обмена, да и голод заставлял нас быть решительными», – говорит по этому поводу Пигафетта. К острову Тимору, который был в то время крупным торговым центром, за сандаловым деревом и перцем приходили джонки с острова Лусон (Филиппины), с Малакки и Явы.
11 февраля 1522 года испанцы покинули остров Тимор и направились к открытому морю, минуя многочисленные архипелаги. Любознательный Пигафетта сообщает и достоверные и легендарные сведения о близлежащих странах. На острове Ява, говорит он, распространен обычай самосожжения вдовы после смерти мужа. Подобный же обычай, как известно, долгое время существовал и в Индии. На других островах живут люди, «мужчины и женщины, ростом не больше локтя, но уши у них такой величины, как они сами: одно ухо заменяет им ложе, другим они покрываются во время сна». Волосы у них острижены, ходят они совсем голые, и голос у них пронзительный. К северу есть острова, где водятся большие птицы «такой величины, что спо-