Открытый брак

Джокер Ольга

Журавлёв, почувствовав, куда именно я смотрю, тянется к шее и поглаживает подушечками пальцев то самое место. Смотрит настолько порочно, будто только что поднялся из преисподней. И мое тело мгновенно обдает жаром.

— Я не люблю прогибаться, Поля, но тебе, так и быть, позволю, пока ты не даешь вмешаться и распутываешься со своей личной жизнью.

— У тебя большие риски. Я ведь могу никогда не распутаться.

Придаю тону больше строгости. Оборачиваюсь, тянусь к дверной ручке. Между лопаток чуть щиплет. В глазах,

впрочем, тоже.

— Когда-то и я перестану прогибаться.

Я замираю и задерживаюсь. К слову, и Саша никуда не торопится, хотя его запланированная встреча должна была состояться минут десять назад.

— Знаешь, зря ты не хочешь детей… — я кусаю губы. Зажмуриваюсь, радуясь тому, что не видит моего лица. Признаю вполне искреннее: — По-моему у тебя отлично получается.

Глава 69

Мы с Наилем отчаянно хотим вернуть в семью прежнюю гармонию. Делаем шаги. Надеемся на взаимную рассудительность и здравый смысл. Сдерживаемся и прячем внутренних демонов куда подальше.

Надо просто пережить.

Иногда на уступки иду я, иногда он. Это чувствуется.

Рвать больно. Терять страшно — нам есть что. Пока не все ниточки до единой распустились — упрямо за них хватаемся.

Я воодушевляюсь, когда Наиль пораньше возвращается с работы. Встречаю его в хорошем настроении. Изображаю радость, получая цветы, драгоценности или сладости из любимой кондитерки, которую не так давно для себя открыла. Она располагается как раз напротив офиса Наиля — муж запоминает это, как и то, что я обожаю круассаны с фисташковым кремом.

Мы вместе ужинаем. Болтаем обо всем на свете. Кажется, если замолчим, то в голову снова влезут страхи и сомнения. В себе. В друг друге. В общих силах. Выплывем ли? Сможем ли? Неужели нас спасёт только чудо?

Мы активно строим планы на будущий отпуск. Смотрим достопримечательности, разрабатываем маршрут. Позже — нужно будет что-то решить в глобальном смысле, а пока дотянуть бы до конца месяца… Как-нибудь.

Ночами между нами тонко-тонко. В спальне и наедине. Порой мучительно от того, что рано или поздно порвётся.

Я не считаю зазорным проявлять инициативу. Когда не в духе — не осекаю и мужа. Даю, принимаю. Кончаю.

Наиль берёт отчаянно и порывисто. До глухих хриплых стонов. До выступивших слёз. До соленых капель пота на теле и сбитого дыхания. Чаще сзади. Реже — глаза в глаза, потому что они говорят о многом, а мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы спокойно игнорировать изменения.

Периодами кроет. Иногда чуть меньше, иногда чуть больше. Саша не в блоке. Настя, конечно же, тоже. Наверное, причина как раз таки в этом — мы не до конца порвали лишние связи. Они есть, висят грузом, давят. И будто бы медленно опускают нас на самое дно. Хотя по сути — это тонем мы сами.

В особо темные моменты маски падают и создается впечатление, что

мы оба умело играем в семью, которое больше нет и не будет. Я свою роль, Наиль свою. Ту, к которой привык за долгие годы совместной жизни. Чувствуя обязательства, вину и зов совести, и я по-настоящему боюсь, что ничего больше — ко мне новой.

****

— Поль, можно?

Галина Сергеевна предварительно стучит в спальню. Я позволяю войти, она заглядывает. Глаза встревоженные, губы мелко дрожат. И сразу в голову приходят ужасные мысли. Что боли, рецидив, плохие анализы. Болезнь ушла, но в любой момент может вернуться.

Я откладываю рабочий планшет и выпрямляю спину. Внимательно выслушиваю сбивчивый рассказ, прерываемый слезами и всхлипами.

— Роза Альбертовна умерла, представляешь? Сердечный приступ.

Очень-очень стыдно, но я облегченно выдыхаю. Вовсе не из-за того, что мне не жаль соседку, а потому что со свекровью всё в норме.

С Розой Альбертовной мы никогда особо не ладили. Женщину часто раздражал детский плач, топот ног, голоса, громко работающий телевизор и даже запахи еды, о чем она не стеснялась высказываться свекрови и давать знать нам — стуча со всей дури по батареям.

Но новость прямо-таки неожиданная. Соседка казалась моложавой и бодрой.

— Мне нужно вернуться, Поля. Было бы неплохо купить билет на ближайший рейс. Сама понимаешь, у Розы никого из родственников нет, разве что племянник, но он, к сожалению, живёт в Австралии и вряд ли сможет столь скоро прилететь.

— Да, да. Конечно.

Я захожу на сайт железной дороги и ввожу нужные данные. Выкупаю последнее место. Озвучиваю время отправления. У нас есть ровно четыре часа в запасе.

— Вы же тут справитесь без меня?

Вскинув взгляд, неестественно улыбаюсь. Малейшие колебания принимаю с опаской. На самом деле я не уверена ни в чем. И даже в себе. Но вслух этого не озвучиваю.

— За нас не волнуйтесь.

Галина Сергеевна накрывает мою руку и легко сжимает. Я никогда не мечтала жить со свекровью, но последние недели показали, что мы неплохо работаем в тандеме.

— В случае чего — сразу же звони.

Сборы проходят быстро и чётко. Галина Сергеевна пакует чемоданы, а мы с Мышкой одеваемся.

Дочь заметно расстраивается, что придётся попрощаться с бабушкой на неопределенный срок, но держится стойко. Только жмется к ней всю дорогу.

— Ох, и Наиль не берёт трубку, а я так хотела его предупредить, — сетует свекровь, когда мы стоим в пробке.

Я следом набираю номер мужа. Слушаю автоматический голос оператора, сбрасываю. Абонент находится вне зоны доступа сети.

— Можем заскочить к нему в офис. Он спустится и попрощается с вами.

Галина Сергеевна была бы и рада, но волнуется, что в таком случае мы точно не успеем на поезд, хотя выехали с приличным запасом.