Открывашка и война
Шрифт:
— Встал? — отреагировал на шевеление КГБшник с той стороны палатки.
— Да.
Вход открылся, впустив солнечный лучик, показавшийся прохладным воздух и держащую плечики с костюмом руку Тимофея.
— Спасибо.
Одевшись и пропустив Гришу вперед, я выбрался из палатки. КГБшника, видимо, на мероприятие тоже пустят, потому что на нем — костюм. За время сна количество палаток выросло в разы, поляна расширилась — теперь ближайшие руины от нас метрах в ста, там же начинается лес — с краю от нее появилась стопка кирпичей и груда бревен.
— Умывайся и пойдем, — велел Тимофей.
У умывальника я почистил зубы, вымыл лицо и немножко причесался, глядя в зеркало. Немножко оброс за эти полтора месяца, может «забриться» как вояки? Потом подумаю, сейчас дела поважнее есть. Как ни странно, никакого волнения — я Королеву видел, так сказать, «изнутри», и точно знаю, что никакого коварства за ее предложениями не стоит. Немного переживаю за представителей собственного вида, но каша заварилась уже настолько плотно, что другого пути у наших не осталось — в Дальневосточной части Земли-1 вовсю кипит война. Еще одна — секретная — кипит в Москве. В последней гибнет несоизмеримо меньше народа, но приз в ней выше — такая вот у людей особенность есть.
Добравшись до пробоя, переместились на военную базу, встретив там Жириновского, Лебедя, Рудольфа Васильевича и еще десяток костюмированных мужиков пожилого возраста. Половина — с кино- и фотокамерами. Или журналюги, или просто фиксировать. Скорее всего — всё сразу. Рядом — три «ЗиЛа», на лобовых стеклах которых нашлись кокетливые таблички «НИИ Земля-2».
Пожали руки.
— Ученая братия рвется покорять новые горизонты, — кивнул на транспорт Владимир Вольфович. — Доставь, пожалуйста.
Я «доставил» и вернулся.
— Тридцать секунд, — посмотрев на часы, намекнул Грише Жириновский.
— Мать почти проснулась, — подтвердила та.
Подождали.
— Идем, — велела Гриша, взяла меня за руку, я ощутил легкий дискомфорт во всем теле: жук-дипломат «присосалась» к моей способности — и в метре от нас открылся новый пробой.
Этот тоже для окружающих невидим. Логично, Королева не настолько беззаботна, чтобы пускать к себе кого попало.
— Появился пробой, — поведал я. — Идемте?
— Идем! — кивнул Владимир Вольфович.
Дождавшись, пока народ выстроится в цепочку — меня и Гришу от ВИПов отделял пяток людей попроще — я вошел в портал. В этот раз никакого «тамбура» по пути не встретилось, и мои ноги приземлились на покрытую зеленой травкой поляну.
Над головой висело сразу два солнышка, по синему небу плавали симпатичные тучки, слева от нас, в полусотне метров, расположилась очевидно биологического происхождения постройка размером с двухэтажку. Бледно-розовые «стены» перемежались бордовыми прожилками и немного шевелились. Окон нет.
Справа начиналась красная ковровая дорожка, вдоль которой выстроились похожие на вставших на задние лапки муравьев двухметровые жуки, держащие в передних лапках автоматы Калашникова.
— О***ь, — прокомментировал Тимофей.
Дальний конец ковровой дорожки упирался в трехметровой высоты Королеву. Задние лапки подпирали поблескивающее черным хитиновым покрытием тяжелое брюшко. Передняя — вертикальная — половина обладала парой длинных трехпалых рук и заканчивалась овальной головой. Фасеточные глаза, по бокам — короткие, похожие по форме на эльфийские уши, антенны. Рот отличался от такового в видениях: жвал не было, вместо них нашему взгляду предстали темно-синие, тонкие губы. За Сеннит нашлась еще одна биологическая постройка, эта — с окнами и напоминающей по внешнему виду человеческие губы, крышей.
— Приветствую, земляне, — отвесила нам Королева.
Интонации как у Гриши — непривычные, безэмоциональные, но тембр человеческому уху приятный.
Жуки-караульные сделал «на-караул!», и часть нашей делегации слабохарактерно дернулась. Жириновский и Лебедь в нее не входили. Натянув на лица отработанные «политические» улыбки, они решительным шагом двинулись к Королеве по ковровой дорожке. Мы пошли за ними.
— Ваше королевское величество, — сблизившись, Владимир Вольфович не дробя взялся за трехпалую хитиновую ручку и приложился губами. — Приветствую вас от лица всех землян! Это — великий день для наших рас!
Пока вслед за начальником к ручке прикладывался губернатор, Сеннит ответила:
— Приношу свои извинения за то, что вам пришлось ждать нашей встречи так долго.
— Нам было чем заняться, — успокоил ее Владимир Вольфович.
Ближайший караульный жук снял с себя автомат и отдал собрату.
— Эта особь покажет вашим ученым мой дар новорожденной колонии человечества, — пояснила королева.
— Рудольф, — махнул рукой губернатор.
Пяток наших в сопровождении жука двинулись к постройке. Мне, вообще-то, тоже интересно!
— Андрей, — протянула мне лапку Королева. — Пусть не по своей воле, но ты сделал для наших рас очень многое. Прими мою благодарность.
Я пожал инопланетную «ладонь».
«Не бойся», — раздался в голове голос Сеннит, и я ощутил, как что-то проникает в мою руку и с пугающей скоростью распространяется по организму. Попытавшись отдернуть ладонь, не смог — тело отказалось слушаться, так и стоя перед Королевой с натянутой улыбкой.
«Помощь», — раздался в голове словно мой же голос. — «Симбиоз». «Сила». «Защита». «Помощь».
Процесс занял едва ли секунду, и, когда ко мне вернулся контроль над телом, я чуть не завизжал от восторга. Мне подселили инопланетного симбионта, и в схватке один на один с оборотнем в боевой форме я теперь выйду бесспорным победителем. Могу поймать лицом артиллерийский снаряд, и, будучи разорванным в клочья, не умру, а «отрасту» заново из самого большого — была бы материя. Слух и зрение обострились — теперь я вижу ползающих в траве мелких жучков и слышу происходящее в биологической постройке!