Откуда берутся эльфы
Шрифт:
– А потом ваши дороги пересеклись?
– Ага.
– И он положил к твоим ногам руку и сердце?
– Представляешь, нет!
– Элидес оживилась и даже не стала сердиться, что Афина лезет в чужие дела.
– Он. он настоящий. Знаешь, как я поняла, что он не притворялся? У него есть недостатки и он их не скрывает! Не стал делать вид, что его интересует наука и то, чем я занимаюсь, хотя мог бы. Не стал притворяться и меня обманывать! Он был честен - и я это ценю.
– Или притворяется на порядок выше обычного, - задумчиво проговорила Афина.
– Перестань! Его отец прислал,
– С Лафоном?
– Афина недоверчиво покосилась на Элидес.
– Ну да! С кем же еще?
– С эльфами ты из одного теста! С красавчиком капитаном и его дружком Армиром.
– Ты опять за старое?
– Точно тебе говорю. Сама посмотри со стороны, как разумный и вдумчивый учёный, а не как капризная наследница. Вы не только внешне похожи, у вас много других общих качеств. Вы чрезмерно горды, никогда не гнётесь, ни в прямом, ни в переносном смысле, наоборот, ходите всегда прямо, словно палку проглотили. Смотрите часто свысока, не готовы идти на компромиссы. При этом очень. интеллигентны, что ли. Даже подколки ваши по большей части тонки и искусны, как будто если уж что-то делать, то только хорошо.
– Да перестань.
– Нет, конечно, и глупости бывают. Ты точно иногда промахиваешься, но думаю, это из-за воспитания. Боюсь спросить насчет твоих родителей. Интересно, ты знаешь?..
– Я знаю, что меня удочерили.
– Сказали Элидес и вдруг почувствовала усталость. И ещё подумала, что раньше при Афине не рисковала совсем уж расслабляться, а сейчас запросто.
– Чего ты добиваешься, в конце концов?
Элидес села на кровать. Время уже позднее, спать пора, а она то по лесу бродит, то с Афиной спорит, и всё непонятно зачем.
– Жалко мне тебя.
Вот это было неожиданно.
– Меня?
– Элидес по привычке высокомерно вскинула голову.
– Не хочу слышать подробностей, они меня не интересуют. Отправляйся спать!
Афина оскорблённо пшикнула и ушла в соседнюю комнату. Эли, наконец, разделась и улеглась под одеяло. Подумала, подумала, вылезла и сняла костюм, оставшись нагишом. Обычно она не снимала саполин на ночь, делала портативным изменителем пижаму и спала в ней. Но иногда ей хотелось снять все. Не в интимном смысле, а просто как будто скинуть удавку с шеи. Как сегодня.
Ощущать отсутствие одежды было непривычно и приятно. Но вот разобраться в себе не помогало.
Прошло минут десять, а она так и не смогла заставить себя закрыть глаза, лежала и смотрела в тёмный угол спального блока.
Если чуть раньше Элидес чувствовала ужасную усталость, то теперь она сменилась апатией. Жизнь не радовала. Конечно, исследование профессора захватывало, когда она приходила в лабораторию и начинала разбираться в текущих вопросах. Тогда экошар словно в омут безвременья её погружал. А стоило вынырнуть в реальный мир и оглядеться. и что? Она одна, вот и всё.
Может, если попытаться. попробовать рискнуть ещё раз, только выбрать разумом, а не сердцем, как в прошлый раз, принесший жуткое разочарование, то получится? Если не стать счастливой, то хотя бы не чувствовать себя такой одинокой?
Может, Лафон прав и нужно рискнуть?
Глава 8.
За перегородкой раздался вопль:
– Эй! Ты там? Войти можно?
– Заходи.
Армир вошел и хмыкнул.
– Опять на том же месте в той же позе. Решил заделаться мыслителем? Косишь под картины античности?
– Ты по делу или язык чесать?
– Я по делу.
– Слушаю.
– Я присяду?
– Ну, садись.
– Как-то неуверенно ты ответил. Безо всякого желания.
– Присаживайся, уважаемый Армир, друг мой любезный, свет сердца моего, будь как дома и ни в чём не чувствуй стеснения.
– Так-то лучше. Ты хандришь? Да? А я, представляешь, нет. Меня забавляет наблюдение за тем, как Дудило, который положил глаз на охранницу, пытается оказывать ей знаки внимания.
– Дудило отличный человек и мужчина, он заслуживает.
– Откуда ты знаешь, какой он мужчина?
Армир почти подпрыгивал - ну, ну, отреагируй, скажи что-нибудь! Эх, бесполезно!
– Ты чего пришёл?
– с тоской спросил Тиходол, который полулежал в кресле, сложив ноги на кровать и смотрел на заросли через прозрачную стену-окно.
– Чего ты хочешь, троллюга, крови моей?
Гость стал серьёзным, набычился, насколько его аристократическое лицо позволяло.
– Меня злит, что ты промолчал. о нашей расе.
– Какой расе?
– Поморщился Тиходол.
– Ну, был такой народ, жил обособленно, верил, что лучше других. И что?
– Да ты глянь!
– Армир ткнул рукой в сторону зеркала.
– Профессор же правду сказал! Глянь, ну!
Тиходол послушно повернулся к узкому зеркалу на стене. Армир, стройный, с особенной посадкой головы, густые волосы гривой спадают на плечи. Быстро отросли. Широкие плечи кажутся острыми из-за туловища с узкой талией. Длинное лицо с глазами, зауженными к вискам и тонко вылепленные губы. Чёрный неуловимый огонь в глазах, у Тиходола такой же, только голубой.
– В поселении, где я рос не было таких темноволосых, как ты. Но это единственное отличие, - признался Тиходол.
– Ты ведь знал, кто я. что я такой же, когда приглашал меня к себе в команду? Знал, что мы отличаемся от остальных?
– Да, я знал.
– Почему же не сказал?
Армир не столько сердился, сколько пребывал в недоумении. Он задумался, качая головой.
– Получается. Может по всей вселенной благодаря войне такие же как мы остатки великого народа рассеяны, может они, как я, не подозревают о том, чего лишены, а ты вместо того, чтобы рассказать.
– Великого народа?
– Тиходол задержал дыхание словно от боли.
– Какого великого народа? Того, что был таким высокомерным, что не пожелал объединить усилия с другими народами? Который был так уверен в своей исключительности, что даже не попытался, - он задохнулся.
– Что почти не пытался сопротивляться? Что толку от моей памяти? Нас остались единицы. Что нам наша особенность? Да пропади она пропадом! Мне и в голову не приходило, что ты захочешь услышать о народе, к которому принадлежишь. Всё в прошлом, теперь мы с тобой всего лишь часть остального человечества. Песчинки в пустыне.