Откуда берутся эльфы
Шрифт:
Элидес подумала.
– Точно! Они же обучались нашему, а свой. Откуда им знать свой? Там, в пещере не было ничего, никаких информационных кристаллов, никаких аппаратов, только дети. Почему они бросали детей?
– Они не бросали. Это стазис в жизнеобеспечивающей капсуле, своеобразная защита от вымирания.
– Но почему они ищут, ведь мы сказали, парваусов больше нет?
– Думаю, ульки пришли к выводу, что искать можно не только живых родичей. Раз были они, где-то обязательно должна быть капсула с мужскими особями.
– Вот чёрт!
– Вполне разумное
– кладок много. Они их ищут, Элидес. Какие-то частоты, которые мы,
вероятно, даже не услышим. Только чем им это поможет? Пока не знаю. Но, судя по всему, они очень, очень сильно хотят их найти. Они сидели тут голодные, но за едой не пошли. И сидели бы дальше.
Недосказанность никого не обманула - оба хорошо понимали, что дальше. Ульки хотят убедиться, что не одиноки, хотят жить с себе подобными, а не с глухими и немыми, одинокими людьми.
– Не будем им мешать, - осторожно попросил Тиходол.
– И не думала.
– Мы очень разные, на их месте как бы ты себя чувствовала? Мало приятного, если подумать. Если и не сейчас, они будут чувствовать себя несчастными, когда вырастут.
– Разве они ещё не выросли?
– Удивилась Элидес.
– Почти. Но пока волосы не огрубеют, в переводе на наш возраст они подростки.
– Думаешь, они планируют найти мужских особей. а потом что?
– Элидес задержала дыхание.
– Если честно, я не уверен, что они их найдут. Аналогичный вывод про кладки, которые где-то есть, наверняка сделали и военные. Они уже обыскали все планеты, вокруг которых крутились парваусы. Зная о кладках, их проще вычислить. Не удивлюсь, если где-то на военной базе уже подрастает другая четвёрка улек.
– Не думаю, что военные способны найти кладку. Я не знаю, как я нашла, если честно. Помнишь? Пустая пещера, словно вылизанная! Если бы не случайность, не эта непонятная зацепка на экошаре Никамбекова, никому бы и в голову не пришло там что-то искать! И никто не знает, отчего мы стали искать. И ещё - я уверена, кто попало бы их не нашёл. Это. я же почувствовала, помнишь? Как сейчас вижу - я с закрытыми глазами, вокруг пусто, но откуда-то идёт тепло, свет. Не настоящее, датчики на него не реагировали. Это другое.
– Слушай, а ты права! Они почувствовали нас. как своих, телепатически. Перепутали со своими и отозвались, иначе вовек бы мы их не нашли. Допускаю, в капсуле стоял механизм саморазрушения, если бы её даже и нашли, и попытались открыть насильно, механизм бы сработал. Предусмотрев столько возможностей, вряд ли парваусы оставили бы людям шанс добраться до своего потомства.
– Выходит, если в поисковых командах не будет эльфов, кладкам ничего не грозит?
Тиходол замер, повернулся
– Я не подумал! А ведь действительно. Похоже, воякам всё же ничего не светит.
– Воякам? Ты как будто не один из них.
– Фыркнула Эли.
– Я, конечно, один из них. Но когда воевать не нужно, там начинают верховодить параноики, и я не хочу быть причастным к тому, что они способны творить «ради всеобщего блага». Достаточно историю человечества знать.
–
– Элидес снова испуганно к нему прижалась.
– А они не заставят искать нас, раз уже у нас однажды получилось?
– Вряд ли. Расписаться в собственной беспомощности. А про дэрфов они не знают. Вернее, знают о том, что такой народ когда-то существовал, но чтобы он реально обладал необычными способностями. никто не верит. Они и дальше будут рассчитывать, что достаточно установить местоположение кладки, как та откроется. Это даёт нам время.
– Это хорошо. Что же, посмотрим, как пойдут дела.
Дни текли, ульки не сдавались. Иногда они возвращались в город за пополнением припасов и новыми деталями, а потом снова уходили в горы. Конечно, больше их не пытались остановить. Тиходол и Элидес почти каждый вечер прилетали к ним в лагерь и оставались там часами. Антенна становилась массивней, обрастала множеством непонятных аппаратов, ульки без устали её совершенствовали.
Город тем временем жил своей жизнью. Тибис и Зон не прекратили своих путешествий, то и дело отправлялись побродить по окрестностям в поисках нового и интересного. И вот однажды они привели нескольких странных животных, похожих на небольших юрких кабанчиков. Оказывается, они прикормили тех остатками еды, и зверьки с тех пор шли за ними, отказываясь уходить.
Зверьки оказались совершено не пугливыми, любопытными и быстро обосновались на базе. Выгнать их не удалось. Они обожали рыться в земле и поедать корни растений, вреда от них было много, пришлось даже строить вокруг центра города силовой забор, не пропускающий мелкую живность, иначе они лезли везде и всё сгрызали, а так хотя бы в центре удалось сохранить клумбы.
В остальном всё было тихо и мирно.
Однажды вечером Элидес с Тиходолом как обычно сидели на краю площадки, которую облюбовали ульки и наблюдали за их упорной возней с передатчиком. Этот агрегат ульки всего за неделю перестроили уже ни не один десяток раз и могли перестраивать до бесконечности.
Лагерь теперь был обустроен - спальное место под куполом, стол и стулья под навесом, аппараты для очистки воды и хранения еды.
Ульки вились возле приёмника. Приладили новое устройство и стали щёлкать кнопками, настраивая и прислушиваясь. В какой-то момент что-то произошло. В тишине даже Элидес расслышала странный прерывистый писк.
Лагерь внезапно напрягся. Всё застыли, потом словно гром грянул -ульки усиленно принялись переговариваться.
Тиходол долго слушал их, потом сказал Эли:
– Они что-то обнаружили.
– Что?
Тиходол нахмурился.
– Не могу понять. Странно. Они не могут описать.
Ульки засуетились. Пересвист стал таким интенсивным, что Элидес, как ни пыталась, не смогла вспомнить подобного возбуждения.
– Неужели они нашли парваусов?
– В горле пересохло.
Тиходол мрачно вслушивался.
– Кажется, нет, но я не уверен.
Элидес не смогла больше ждать, пока всё выяснится, вскочила и пошла к улькам. Зашла в самую гущу - четыре копии ходили вокруг, нервно дёргаясь и оглушительно вереща.