Отмеченный
Шрифт:
Сомнение.
— Ничего не говори, и так понятно, — Потусторонний вскочил, — Я могу влиять на реальность, но не могу этого делать одновременно, потому что просто сгорю. У меня нет выхода, кроме как взаимодействовать с тем миром через настоящего себя.
Нереальный Марк вновь надел шлем для связи.
— Так, теперь контролировать ничего не нужно. Просто возьму небольшую часть зрительных и слуховых сигналов. Попробуем наблюдать!
Он изменил параметры, оставил только считывание и подключился.
Полевой
По возвращению ощущений я очень удивился. Вместо ожидаемого бугристо-твердого и неудобного грунта Эб-Гон, под спиной явно был мягкий матрас. Странно. Не помню, чтобы возвращался из леса. Не просто из леса, а из поселка, где меня могли подобрать только добровольцы. Заинтригованный, я вскочил и осмотрелся.
Палата. Рядом со мной сидит Велла. Не отрывая своих удивленных глаз от меня, она зачитала в телефонную трубку проводной связи показания ионизирующего излучения:
— Двадцать микрорентген. Марк очнулся, — Велла улыбнулась, — Привет. Как ты?
— Привет. Кажется, живой. Не понимаю, — я вновь осмотрелся, — Меня что, снова притащил Лесной? Я ведь был в Эб-Гон! Неужели они отправили за мной добровольцев?!
Девушка покачала головой.
— Марк, мне сказали — ты сам дошел до двухэтажного здания. К тому же был в сознании и ясно говорил почти до приезда сюда.
— Что? В сознании?.. А это? — я указал на бинты, которые полностью покрывали все тело, — Что все это значит? О чем я «ясно» говорил?
Велла приподняла брови и нервно усмехнулась.
— Похоже, память тебе совсем отшибло.
— Расскажи.
— В Эб-Гон произошел взрыв большой мощности. Полтонны в тротиловом эквиваленте, если ничего не путаю.
— ПРЯМО В ЭБ-ГОН?
— Да. Половину поселка сровняло с землей ударной волной, вторая догорает в возникшем после взрыва пожаре. Это произошло через полчаса, как ты послал сигнал о том, что вступаешь в контакт.
— Последнее, что я помню — та звезда, которая показывалась мне после каждого контакта в темноте, стала очень большой, мне было страшно, от неё отделился луч. Этот луч двинулся ко мне и… Я, к черту демонов, здесь. О чем я говорил?
— Доложился по Лесному господину Эйргону, затем попросил что-нибудь, чтобы написать это, — Велла подняла со стола платок, на котором кровью была выведена надпись, — и велел передать его тебе, когда очнешься.
— Чудно. Хотя, признаюсь, звучит даже жутковато. Внутренний голос… Что ты думаешь об этом?
— Такое впечатление, будто ты знал, что все забудешь и решил оставить себе пометку о чем-то важном.
— Значит, я должен узнать все о том, как и где возникает «внутренний голос». Но откуда я мог знать, что забуду? Очень странно все это… Ты знаешь, что я сказал про Лесного?
— Нет. Спроси у господина Старшего, он скоро придет, — она продолжила вкрадчиво, — Скажи, у тебя получается взаимодействовать
— Есть к чему стремиться. Пока это трудно назвать взаимодействием, но кое-какие сдвиги в нужное русло есть. Мое задание не бессмысленно. Надеюсь, Лесной не пострадал от такого взрыва. Он был совсем рядом со мной.
— Думаешь, ему можно навредить таким образом?
— Не знаю. Он пропускал сквозь себя объекты, но ударная волна — это ведь не палка. Она накрывает его всего почти мгновенно. Если способность зависит от реакции, то… Сама понимаешь, скорость звука — это очень быстро. Несколько миллисекунд — слишком мало, чтобы успеть что-нибудь предпринять.
— Пропускал объекты? То есть ты бросил в него палку, и она прошла сквозь него?
— Верно, — я ударил себя по лбу, — Я не должен был распространяться на тему свойств Лесного, но что сказано — то сказано.
— Ясно. Тогда обещаю, что никому не скажу этого… Подумать только. Откуда же Лесной взялся? Взялся, к черту демонов, в средневековье… — она неискренне улыбнулась.
Я кивнул. Велла снова глянула на показания радиации и сменила тему.
— Ты посмотри только! Все еще двадцать и не растет! Этот поход был не таким, как предыдущие, верно?
Я повернулся к монитору и убедился в этом воочию.
— Ты права. Однако, странность одним излучением не ограничивается. Я вижу не так хорошо, со слухом тоже будто что-то не то. И… кажется, волосы на голове шевелятся.
Девушка рассмеялась.
— У тебя их нет! Они сгорели.
— А ощущение вправду есть, — я снял бинт с головы и ощупал бугристую, восстановившуюся после ожога кожу, — Очень интересно. Теперь я совсем урод?
— Почему же. Просто непривычно выглядишь.
— Непривычно, говоришь…
Наши взгляды встретились. Я вдруг задался вопросом: «что она тут делает?». Да, допустим, за мной нужен уход, но, чтобы именно Велла… Эйргон не посадил бы её в палату без повода. Она тут не просто так. Я высказал в голос первое же свое предположение.
— Велл, что ты знаешь о формировании внутреннего голоса?
Девушка вновь усмехнулась.
— Марк, я будущий хирург, но не нейрохирург, или невролог. К тому же, на данный момент «внутренний голос» до сих пор является предметом бурных дискуссий среди ученых.
— Неужели нет даже предположений? Всё настолько сложно?
— В том и дело, что у нас есть лишь теория. Да, эта теория подкреплена наблюдениями за электрической активностью мозга, но… Этого недостаточно. Мы слишком многого еще не понимаем, чтобы делать однозначные выводы. Не хочу вводить тебя в возможное заблуждение, если это так важно, — она указала на меченный платок, — но, если хочешь, расскажу в упрощенном виде.
— Мне в любом случае будет полезно узнать что-то новое. Вдруг это поможет мне вспомнить то, что произошло после взрыва. Расскажи все, в чем не сомневаешься.