Отмели ночи (Воин Заката - 2)
Шрифт:
– Слова!
– сказал По.
– Дорогой друг, - Ллоуэн предостерегающе поднял руку, - вам надо учиться сдержанности...
Но торговец уже вскочил на ноги - высокое, темное ночное создание.
– Слишком долго чужеземцы грабили нашу землю, развращали наш народ серебром. Слишком поздно, да?
– Он расхохотался.
– Близится время расплаты! Грядут дни тьмы, и вскорости всем иноземцам предстоит ощутить вкус поражения перед тем, как отправиться на дно дельты Шаангсея!
Он развернулся и направился к выходу. Его развевающийся плащ напоминал крылья стервятника. Через мгновение присутствующие
– Ожесточившийся человек, - заметил Манту среди всеобщей тишины.
– Надеюсь, мы сможем забыть эту прискорбную выходку, - сказал Ллоуэн.
Но Ронин наблюдал за риккагином, и ему не понравилось выражение глаз остальных.
Ллоуэн хлопнул в ладоши. Подали второй десерт: апельсины, очищенные и вымоченные в вине, фиги, белый изюм и орехи.
Когда же убрали оставшуюся посуду, всем раздали белые трубки с длинными чубуками и маленькими чашечками. Рядом с каждым из гостей поставили небольшие открытые лампы, и Ллоуэн начал отрезать небольшие кусочки от какого-то коричневатого бруска.
Все закурили, и вскоре Ронину показалось, что свет в комнате сделался тусклым и размытым и что женщин вокруг стола стало больше. Сам он не стал курить много.
Он предпочел наблюдать, как расслабляются остальные после глубоких затяжек. Воздух сделался густым и сладковатым. Кири и Ллоуэн курили одну трубку на двоих, не переставая о чем-то шептаться. Ронин придвинулся ближе к ним, вдохнул аромат ее духов, и тут его охватила ярость. Он схватил ее холодное запястье, дернул, и Кири упала ему на руки. Он ожидал сопротивления, но она не сопротивлялась.
Ее лиловые губы оказались возле его шеи, она прильнула к нему всем телом и пробормотала:
– Давай не будем задерживаться.
Увидев, как она нежно целует Ллоуэна в губы, Ронин ощутил только легкое удивление.
Он поднялся, как в полусне, поддерживая ее гибкое тело. Они сошли с мягких подушек и прошли через комнату, сквозь сладкий дым. Их уход остался незамеченным. Они проскользнули мимо стражей у дверей и вырвались в прохладу великолепной ночи. Ронин дышал глубоко, освобождая легкие от навязчивого запаха дыма, прочищая голову. Кубару с мокрой спиной, резво перебирая ногами, повез их вниз по склону, прочь от высоких пихт и ухоженных растений, наполненных стрекотанием цикад, прочь от круглых лоснящихся лиц, от похотливых губ, перепачканных жиром и вином, прочь от позолоты и стражей, чья верность куплена за деньги.
Ронин молчал.
Кири пристально наблюдала за ним, словно стремясь запечатлеть в памяти его лицо.
– Ты сердишься на меня. Почему? Я не сделала тебе ничего плохого.
В ее голосе прозвучали жалобные нотки.
– Зачем ты привела меня сюда?
На ее лоб и щеку упало пятно света, формой напоминающее полумесяц.
– А обязательно должна быть причина?
– Да.
– Я хотела быть с тобой.
От его смеха она даже поежилась.
– Ты разговаривала с Ллоуэном весь вечер.
– Какое это имеет значение? Ведь я с тобой.
На мгновение он прикрыл глаза, ощутив напряжение, нарастающее между ними, неприятное и успокаивающее одновременно. Что-то похожее с ним уже было. "К'рин, почему ты плачешь? Ты же знаешь, как я этого не люблю". Каким же он был идиотом!
Нет,
Открыв глаза, он увидел, что она смотрит на него и городские огни, проплывавшие мимо, отражаются в ее невероятно фиолетовых глазах.
– Да, с моей стороны это глупо. Мои мысли блуждали в иных временах. Давай забудем, хорошо?
Губы ее раскрылись, она прильнула к нему. Его обдало жаром от ее тела, и ее "да" отозвалось уже в поцелуе.
Они катились навстречу проясняющейся ночи со свежим ветерком с моря, навстречу переливающейся огнями шаангсейской дельте, кишащей несметным числом людей; они ехали мимо лотков, где торгуют рисом и жареной рыбой, шелком и хлопчатобумажной тканью, ножами и мечами... мимо грубых мужчин, вонючих и пьяных... мимо женщин с розовыми и зелеными зонтиками, белолицых, с алыми губами, длинноногих и прекрасных... мимо разносчиков вина и менял, прячущихся в своих будках на углах улиц... мимо марширующих воинов и крикливых хонгов... мимо грабителей и карманников, рыщущих в темных закоулках, мимо пьяных калек на обочинах улиц... мимо дерущейся ребятни и шныряющих собак... мимо мусорных куч, в которых копошились темные фигуры... мимо разлагающихся трупов, которые пинает и обходит людская толпа. Они выбрались на Нанкин, где им преградила дорогу праздничная процессия, заполнившая широкий проспект буйством красок и оживленным движением.
Прямо перед ними оказался гигантский трехцветный дракон, извивающийся в такт движениям скорчившихся под его бумажной шкурой людей. Он повел мордой с насмешливо злыми глазами, а потом прошел дальше по Нанкину. Оборванные дети отплясывали вдоль его колышущихся боков. Гремела нестройная отрывистая музыка с преобладанием ударных. Шумные крики сопровождали медленное волнообразное продвижение дракона.
Кири приблизила губы прямо к уху Ронина, чтобы он мог услышать ее среди этого гвалта.
– Этой ночью праздник Ламии достигает своего апогея. Это создание изображает Ламию, женщину-змею, что живет в море на краю Шаангсея. Это из-за нее вода в море желтая, потому что она вздымает ил со дна движениями своего громадного тела. Она охраняет наши драконьи ворота. Праздник проводится ежегодно. В ее честь.
– Этот край полон легенд.
– Да, - сказала она.
– Так было всегда.
Они поехали дальше. Их кубару, казалось, не знал, что такое усталость. Они катились по городу, плавно покачиваясь на бесконечных многолюдных улицах, мимо спящих или мертвых; мимо сбившихся в кучи семейств, древних старцев с потухшими взглядами и женщин, таких одиноких в этой трескучей, многошумной темноте.
Ронин наконец ощутил запах моря. Их окружила тьма прилегающего к порту района, где на улицах было скользко от соленой воды и рыбьей крови, где в серебристом свете луны, выскользнувшей из-за облачного покрова, чернели огромные склады без окон и нависали над узкими переулками, подобно каменным исполинам, окутанным мрачной тайной. Запах моря усилился, и, когда они остановились, Ронину показалось, что он слышит плеск волн о деревянный причал.
Они сошли с повозки и проскользнули в безмолвное черное здание. Ронин закрыл за собой дверь, а Кири шагнула куда-то в кромешную тьму. Он услышал негромкие звуки и мгновение спустя увидел желтый огонек зажженной ею лампы.