Отмороженный. Капитан
Шрифт:
Я смотрел на Коли и никак не мог понять, как к ней относиться. В ней смешалось возбуждение, восхищение и презрение и радость. Если она восхищалась мною, моим поступком, то кого презирала? Если она презирала меня, то что вызывало в ней восхищение и от чего плескалась радость? Я смотрел на нее, и у меня в голове возник образ шипа, усеянного мелкими, острыми иголками и между этих иголками, колючками, рассыпаны мелкие цветочки. Я хмыкнул, и спросил.
– Ты служила?
– Было дело.
С неохотой согласилась она и замолкла. Можно было понять, она не желает распространяться о своей службе. А мне не верилось, что такая молоденькая девушка
– Общее омоложение?
– Не совсем, – с большой неохотой ответила она и, вздохнув, продолжила. – Меня списали подчистую. Раньше провели восстановление и…, – она отвернулась, скривившись и дополнила, – в заключении отметили, «полное психическая неустойчивость», – ее губы перекосила кривая усмешка и она поинтересовалась. – Согласен иметь в экипаже сумасшедшую?
– Я подумаю. Твоя специальность?
– Техник пилот десантного взвода.
– Что это значит?
– Десантный бот был полностью за мной. Его ремонт и эксплуатация. Знаешь что такое десантный взвод? – она опустила голову. – Это команда смертников. Они живут от задания до задания. Им ставят боевую задачу и выбрасывают на планету. Никто не заботиться об их возвращении. Как правило, после выполненного задания, остается половина взвода, а если задание не выполнено, то спасать там некого. Если задание провалено, то их судьбами, даже не интересуются, не проверяют, что случилось. Нам повезло. Мы свою задачу выполнили и нас спасли. Меня, и еще одного. Из тридцати человек, отправленных на операцию, выжили только два человека. Выжили, израненные и полусумасшедшие…
Она подняла на меня взгляд и в глазах стояли слезы. Зубы сжаты, а на скулах играли желваки.
– Мне тогда было двадцать два года. Год лечения и почти два года в психушке. Меня выбросили из армии без пособия и без права на восстановление. Они провели частичную коррекцию и забыли обо мне. Теперь мне почти тридцать, а я каждую ночь вижу во сне мой взвод. Двенадцать девчат и восемнадцать ребят. Они все остались там…, а эта жирная скотина…
– С тобой все понятно. Что можешь сказать о системе Гролиза?
– Уже сказано, – недовольно буркнула она и тихо дополнила, – Капитан.
Вместо нее ответил Шрага.
– Эту систему заселили военные. Правда, на планете до них там уже жили люди. Но с появлением там отставников, система резко начала развиваться. И надо отметить быстро. Я там ни разу не был, но идет твердый слух, что в ту систему допускают только военных. У отставников в той системе, что-то вроде штаба. Единственная обитаемая планета в той системе – Гролиз, вот и вся планетарная система называется так – Система Гролиза.
Корабль вышел из-под пространства на краю Системы Гролиза и тактический экран окрасился одними красными точками. Даже оранжевых или желтых на экране не было. Не говоря уже о зеленых или синих. На общем экране появился моложавый мужчина в военной форме, с седыми висками и сразу, со вздохам, спокойно выдал.
– Вали отсюда, придурок…
Дальше пошли не совсем благозвучные выражения, в которых давалась подробная информация, куда и когда надо валить из этой системы. И что с нами будет, если мы немедленно не последуем высказанным рекомендациям.
Я не видел лица Коли, но от нее потянуло буквально блаженством. Хотя нет, не блаженство, а чувство близкое к нему. Коли просто расплылась радостью от встречи с кем-то близким, желанным, родным. Вначале я подумал, что человек на экране ей знаком, но она повернула голову в сторону связиста и попросила.
– Дай мне этого красавчика, – и буквально через секунду, она выдала. – Ты, дебил … …. Разуй свои … …. И радуйся, если я тебя … …. Ты видишь перед собой Дикую Кошку Коли. Готовься … ….
Глаза у мужчины на экране округлились и он с удивлением спросил.
– Брешешь …? Дикие Кошки давно … …. А ты … …, вначале … …, а потом говори.
– А ну, кинь мне твой позывной … …. Я тебя … …, и …, и …, самого заставлю … …
Лицо на экране улыбалось так широко и радостно, что у меня закралось сомнение, что и этот человек немного не в себе. У него глаза горели радостью и он, отмахнувшись, сообщил.
– Договорились, драная … …. Лови маршрут и не забудь подмыться.
Чем ближе мы подходили к планете, тем больше наши сенсоры отмечали боевых платформ в активном режиме. Автоматических лазерных и плазменных установок. Каждая из них нас сканировала, отслеживала и провожала, как бы передавая по эстафете. А сколько подобных сюрпризов, могло ждать не прошеных гостей в спящем режиме? Чем ближе мы подходили к планете, тем больше у меня складывалось впечатление, что мы сунули голову в пасть хищника. На лицо была настоящая шизофрения, в купе с буйной, болезненной фантазией. А если вспомнить, как нас встретили, то в этом сомневаться не приходилось. Оборона этой системы была настолько плотной, что ни о каком посещении ее без разрешения, думать не приходилось.
Спутник, к которому нам разрешили пристать, с далека выглядел вполне безобидно, но на нем не было видно причальных мачт. Весь вид спутника напоминал человеческий череп. Две огромные глазницы и широкий, раскрытый рот. Обе глазницы имели размеры меньше рта, но располагались все три дыры, относительно друг друга не равномерно, и только больная фантазия могла создать такой спутник. Нас «пригласили» в левую глазницу, относительно нашего движения.
Глазница приближалась и все больше и больше заставляла меня удивляться. В этой приемной дыре, могли свободно разойтись с десяток кораблей похожих на мой корабль. И пока мы влетали в этот провал, из него выскочило три корабля и, дав форсаж, ушли в космос.
Здесь не боялись включать форсаж вблизи спутника, а вполне возможно, еще и бравировали этим. Один из таких кораблей, прошмыгнувший мимо нас, передал сообщение.
– … … крысы явились. Дождитесь меня.
Мы влетели в огромную трубу, которая светилась тысячей огней. Мой корабль подхватил транспортный луч и медленно подвел к стыковочному месту. Не успели мы заглушить двигатели, как пришло требование.
–Ей, Кошечка, открывай свою клетку. Я пришел поиграть.
– Игралку, наточил? Тогда заходи, – и для нас, Коли тут же пояснила. – Не дергайтесь. Это стандартная проверка. Без нее, нас не выпустят с корабля.
Буквально через десяток минут, в рубку «постучал» и ввалился незнакомый человек в новеньком, десантном снаряжении. Он окинул внимательным взглядом всю компанию и с насмешкой произнес.
– Кошечку вижу, а кто из вас Отмороженный?
Он явно не дожидался ответа, так как смотрел на меня в капитанском кресле и задал второй вопрос, уже лично мне.
– Где служил?
– Не знаю.
– О как!! – одновременно удивился и восхитился пришедший. – Может, вообще не служил?
– Может и не служил, – легко согласился я и добавил. – Вот такие уроды, как ты, стерли память и заставили на них работать.