Отмороженный
Шрифт:
У них все то же, подумал Володя. Отстают по фазе на несколько лет, а так повторяют за нами все пройденное. У нас мафиозные разборки, а они чем хуже?
Он было отбросил обрывок газеты, но потом снова поднял. Ведь действительно повторяют! Один к одному. Или он что-то не так понял?
Володя оглядел полупустой сквер. Несколько тучных женщин что-то жуют, сидя на не менее тучных мешках. Ждут поезда.
Вот тот малый – здешний меняла, стоит с толстой пачкой карбованцев, треплет их как игральные карты. Обменяет хоть на рубли, хоть на валюту. Лицо дочерна загорелое и обветренное. Как бы немытое. Наверное, все лето так и стоит. И зиму
Володя поманил его пальцем, вальяжно раскинувшись на скамье. Мол, я тут на данном пространстве «незалежной» – самый крутой. Могу и поменять, если договоримся.
Меняла намек понял и взглянул на милиционера. Тот тоже что-то понял, равнодушно и едва заметно кивнул. Значит, можно приблизиться к этому москалю. А то, что в нем все безошибочно видят москаля, Володя понял сразу, едва пересек государственную границу, когда полногрудая проводница в разговоре с ним вдруг перешла с чисто московского произношения на родную мову.
– Слушай, друг, переведи мне, что здесь про убийство написано, – попросил Володя.
– Пятьдесят баксов, – негромко сказал тот, искоса посмотрев в сторону милиционера. Ясно. Придется с ним делиться. Но все равно грабеж.
– Пять тысяч рублей, – уныло возразил Володя. – Все, что у меня есть. Хоть обыщи, больше не могу.
– И еще пятьдесят тысяч обменяешь, – сказал тот, глядя на Володю с нарастающим презрением.
– Годится, – кивнул Володя.
Потом слушал сбивчивый перевод и поглядывал, как к станции постепенно собираются здешние жители к московскому поезду, неся с собой всякую всячину. Интеллигентного вида женщины несли какие-то старые книги, глиняную, разукрашенную посуду, эмалированные чайники… Один мужчина нес трюмо, которое вряд ли влезет в дверь вагона, если кто из проезжающих в Крым москалей на него и позарится.
Они приходили сюда каждый день, вернее, на дню по нескольку раз, но богатенькие пассажиры из России предпочитали жареных кур и овощи, горячую картошку, отвергая «горилку» и здешнее пиво, не говоря уж о книгах, посуде и дешевых украшениях.
И все равно ведь будут приходить и просить, как милостыню, чтобы взяли чуть ли не даром, и будут стоять стеной, умолять, протягивать в окна вагонов…
Володя рассеянно поглядывал на граждан вольной Украины, внимательно прислушиваясь к тому, что перечитывал с многочисленными «ну» и «как это по-русски» здешний толмач. Но одно место Володю насторожило.
– Как? Прочти еще раз, – попросил он.
Тот мрачно посмотрел на Володю, не иначе сейчас потребует дополнительную оплату за повтор, но тот ничего не потребовал.
– Специалисты утверждают: выстрел был произведен с расстояния не менее ста метров, так как… ну как это по-московски… ближе не было других домов и прочих зданий, а стреляли из укрытия или с крыши… Ну ты понял? Светло было, народу много, а никто не слышал. Вот. И пуля попала тому Грицько прямо в затылок. Понял?
Ну и дела, подумал Володя. Целый выводок террористов, первоклассных стрелков, и все целят в одно место. И винтовки у них первый класс, и глушители что надо… Или все-таки на просторах СНГ завелся один-единственный киллер-гастролер, разъезжающий по городам и весям?
– А кто он, этот Меланчук? – спросил Володя. – Там написано?
– А бис его знае… – пожал плечами меняла. – Тут оторвано, бачишь?
Так и есть. Оторвано. Но все равно интересно… Ощущение удачи, пришедшей на смену беспросветной невезухе, переполнило Володю. Он даже привстал с места, готовый бежать искать ближайшее отделение милиции. Потом спохватился, отдал меняле обещанные пять тысяч.
– А пятьдесят на обмен? – вскинулся тот, снова оглянувшись на милиционера, внимательно за ними наблюдавшего.
– Так я ж сказал тебе – пять тысяч – все, чем располагаю. До последнего рубля у меня здесь вытрясли…
Меняла изменился в лице и схватил его за грудки.
– А што ж ты, гад, сразу не сказал?
Теперь они оба оглянулись на приближающегося милиционера. Он был нужен обоим. Хотя и по разным поводам.
Сначала он и меняла, как свои люди, обменялись несколькими фразами на своем языке. Потом милиционер, потрогав пробивающиеся усики, вопросительно уставился на Володю. Потом набрал в легкие воздух, чтоб произнести нечто сакраментальное по поводу штрафа за нарушение порядка в общественном месте, желательно в конвертируемой валюте, но Володя опередил, сунул ему под нос свою краснокожую книжечку сотрудника Генпрокуратуры России.
Узкие щелки глаз милиционера раздвинулись еще больше, когда он увидел командировочное удостоверение. Он несколько растерялся, решая: отдать честь или дать по шее меняле, но Володя опять опередил, не позволил ему сделать ни то, ни другое.
– Где у вас отделение милиции? – спросил он.
В милиции Володя долго объяснял, что и как, показал начальнику обрывок газеты со статьей об убийстве, чему тот страшно удивился, но, установив, что это убийство в другом месте, сразу успокоился.
– Так что вам от меня надо? – спросил он. – Тут же ясно написано. Другой город. Вот туда и обращайтесь. А вообще, это вмешательство во внутренние дела суверенного государства, я так это квалифицирую! Наш убийца, мы его и поймаем. А вы не лезьте не в свое дело.
Говорил он на чисто русском языке, даже без акцента, как бы щеголяя московским произношением.
– А если мы поможем вам его поймать? – спросил Володя. – Неужели откажетесь?
– Обращайтесь к начальству или в прокуратуру, – сказал начальник отделения, пряча глаза, заметно побелевшие от ненависти. – У вас все?
– Я хотел бы прочитать эту статью полностью, – твердо сказал Володя. – Очень похожие убийства произошли у нас. Целых три. Наверное, это некий гастролер, опытный и очень опасный стрелок. Мы хотим понять, как и по какому принципу он выбирает свои жертвы. А вы не хотите нам помочь, хотя убийство произошло на территории вашей республики.
– А чем я могу вам помочь? – Он поднял голову и раскинул руки, откинувшись на спинку стула. – Ну чем?
– У вас проживают два свидетеля, которых я не могу заставить помочь мне составить фоторобот предполагаемого убийцы, – сказал Володя. – Вот их адреса и фамилии.
Он отдал начальнику милиции письмо, адресованное министру внутренних дел и генпрокурору Украины, подписанное заместителем генерального прокурора России Меркуловым. В нем содержалась просьба о содействии следователю Фрязину. До сегодняшнего дня это письмо особого впечатления на должностных лиц не производило. Что нам письмо? У нас нет времени для ваших дел. Так или примерно так, вслух или с помощью красноречивых жестов отвечали до сих пор Володе. Сегодня ситуация изменилась. Убийство произошло прямо здесь, возле «ридной хаты». И искать его – проблема местных следственно-оперативных органов.