Отношение

Велимера

— Будет, — я невольно улыбнулась.

— Вот давай, приводи себя в порядок и езжай к нему, а то тут все злые и нервные, — мама подтолкнула меня к выходу из кухни, — давай, давай, кыш отсюда.

Мама-мама, вот нельзя быть такой сводницей! Слышал бы эти слова папа…

Приняв душ и хорошенько напоследок умывшись холодной водой, я, насвистывая, высушила волосы, почистила зубы, переоделась из пижамы в нормальную одежду, расписалась в протоколе и вышла в подъезд. Вызвала себе такси, пару минут ждала его у подъезда. Страшно, конечно, но то, что

все хорошо закончилось, немедленно подняло настроение. Ведь не в первый раз такое, я уже привыкла, что все всегда хорошо. Сколько раз отец и Макс приползали домой избитыми до полусмерти? Не сосчитать. Особенно, Максимовы драки. Он дрался за меня, он дрался за друзей, за девушек, за понятия… Он постоянно дрался. Я уже разучилась бояться за них. Может, это плохо. Не знаю.

Загрузившись в желтую машину и назвав адрес, я стала смотреть в окно на тысячу раз знакомые улицы. Все хорошо, что хорошо кончается.

Расплатившись с таксистом, я вышла у до боли знакомого здания. Сколько раз я приходила сюда абсолютно добровольно? Вот прям совсем добровольно?

Вздохнув, я прошла через вращающуюся дверь. Теперь-то мне чего бояться? На пути к лифту меня никто не остановил. Да и кому я нужна?

Беспрепятственно попав в светлую квартиру, я узрела развалившегося на диване мужчину, прикрывшего глаза ладонью и… Спящего?

Тихонько разувшись и сняв куртку, я подкралась и оседлала его живот, упираясь ладонями в крепкую грудь.

— М? — он приподнял голову, кое-как приоткрыв мутные глаза. — Я скучал… — приподнявшись на локте, Степа притянул меня поближе и поцеловал.

Я обняла его за шею, улыбнувшись перед еще одним нежным касанием губ. Мне его тоже не хватало, глупо отрицать. Уже я до того к нему привыкла…

Его рука скользнула по моей спине к ягодицам, и я отстранилась, укоряюще глядя в шальные серые глаза.

— Ты плакала? — я почувствовала, как и без того напряженный из-за такого положения пресс буквально завибрировал, его рука сжалась, притягивая меня еще ближе и заставляя изогнуться сильнее. Черт, а это возбуждает… — Что случилось?

Я все рассказала, с трудом пряча глаза от его взгляда, серьезного, прямого, испытующего.

— Зачем ты полезла? — едва ли не рыкнул он. — Надо было мне написать или сразу ментам звонить! А если бы с тобой что-то случилось? — прячась от его гнева, я уткнулась носом в его шею. Вздохнув, брюнет откинулся на сиденье и уже двумя руками прижал меня к себе. — А у меня для тебя подарок есть, — я фыркнула, — антидепрессант, так сказать. Сходи к Лексу в комнату, я тут подожду.

Недоверчиво заглянув ему в лицо, я все же встала и потопала к Лексу, а в груди все заходилось от нетерпения и предвкушения. Что же это, ну что?

Из комнаты львенка исчезли почти все игрушки. А еще там появилось семь пар мисок и семь больших уютных корзин для сна. И семь толстеньких пушистых щенков, с радостным скулежом и тявканьем устремившихся ко мне во главе с Лексом. Усевшись на пол, я с тихим смехом позволила им забраться ко мне на колени.

Этот придурок будет покупать все, что мне понравится, что ли?

Я гладила и почесывала щенков и котенка-переростка, борющихся за мою ласку, совсем забыв о времени. Когда я спохватилась, прошло уже целых пятнадцать минут. Чего это Степашка такой терпеливый?

Вернувшись в гостиную, я застала его разглядывающим потолок.

— Как тебе подарок?

— Ты идиот, но спасибо, — усмехнулась я, поманив мужчину.

— Ну ничего себе, — он вскочил и послушно последовал за мной, — с чего мне такой подарок к возвращению?

— Это лакомство для послушного песика, — усмехнулась я, открывая дверь в спальню.

— Песик будет всегда-всегда послушным, — пообещал Степа, обнимая меня со спины и приникая к шее, — хочу тебя до ужаса… — уже хрипло известил он, избавляя меня от футболки.

Дрожь скользнула вдоль позвоночника от этого тембра, я прикусила губу, втянув воздух носом. Его голос, его руки, его губы, покрывающие поцелуями мое плечо — все это мне было нужно. Все это мое.

— И я тебя, — я повернулась к нему лицом, скользнула ладонями по напряженному животу, задирая футболку.

Прикрыв глаза, брюнет втянул воздух носом.

— Ходить не сможешь, — шепнул он, впиваясь в мои губы требовательно и властно.

Уложив меня на постель, Степа торопливо стянул с себя футболку, навис надо мной, снова целуя. Я выгнулась ему навстречу, обвивая руками крепкую шею, скрестила ноги на его пояснице. Скучала. Черт, как же я скучала по его страсти!

Осыпая поцелуями мою грудь и плечи, он на ощупь расстегнул мой лифчик и выбросил его подальше. Я тихонько застонала, прикусывая губу, когда его горячий язык коснулся соска, запустила пальцы в темные волосы.

POV Степан

Я, блять, щас сдохну! Вот она, наконец-то в моих руках, податливая, открытая… Надеюсь, у нас секс и дальше будет, и она мне не устроит еще один марафон “сдерживайся-как-хочешь” длиной в пару недель.

Целуя желанное тело, я медленно сходил с ума от тихих стонов. Тоже изголодалась, бедная девочка, тоже хотела… Ну почему надо было тихушничать? Я ж в любой момент готов!

Расстегнув ее джинсы, я чуть стянул их. Нет времени на прелюдии! Да и не нужны они — она уже мокренькая. Черт, Стеша, даже сексом со мной занимаясь, ухитряется быть милой! Вот сейчас она так нежно порозовела, застенчиво отводя взгляд и напрягаясь, что я чуть не взорвался на куски.

Тяжело и рвано дыша, я медленно вошел в нее, жестоко терзая уже припухшие губы поцелуями. Девочка тихонько постанывала в поцелуй, отвечая с той же страстью, и крепко прижималась ко мне.

— Ты лучшая, — с трудом выдохнул я, неторопливо покачивая тазом, — люблю тебя…

Откинув голову с громким стоном, она стиснула мою шею, изогнувшись и прижавшись ко мне грудью с напряженными сосочками. Черт!..

Тихо рыча, я толкнулся жестче и глубже. А ей словно того и надо — стонет, будто просит еще. Еще? Да пожалуйста!