Отойди от моей лошади
Шрифт:
— Всё равно.
— Что «всё равно»?
— Будем убирать.
— Снег?
— Да. То есть нет, — дождь.
Весело, правда? Говорим Глебу:
— Но ведь дождь не снег. Как его убирать?
— Это верно, — согласился Глеб, — снег не дождь. Но убирать надо. Мы запишем: дождь. Дождь и снег — вещи похожие. Оба с неба падают.
— Ерунда какая-то, — сказали мы.
— Ну нет. Нет! — уверенно сказал Глеб.
— Он прав, план есть
— Никаких перестановок в плане, — грозно сказал Глеб. — Ни-ка-ких!
— Тьфу! — плюнул Федька и пошёл из класса.
— Смотри, Фёдор! — крикнул ему вдогонку Глеб.
— Смотрю, — сказал Федька, — на снег, — и ушёл.
Мы взяли лопаты и мётлы и пошли на школьный двор. Дождь лил вовсю. Бегут ручейки по школьному двору. Что убирать? Как убирать? Непонятно.
— Сгоняй лужи в ручейки! — скомандовал Глеб.
Стали сгонять. Только ничего не сгоняется. Дождь льёт и льёт.
— Как быть? — спрашиваем Глеба.
— Никак, — говорит, — это не наша вина.
— А план? — спрашиваем.
— План, план! — обозлился Глеб. — Говорят вам, не наша вина.
— Ну, пошли, репетицию проведём, — сказали мы.
— Не по плану, — говорит Глеб.
Плюнули мы, как Федька, и разошлись по домам.
Глеб пошёл дождь в план записывать.
Быстро неделя пролетела. В тот день у нас репетиция была назначена. И вот с утра повалил снег. Сразу как-то на душе веселее стало. Сбегали после уроков домой, поели, собрались перед школой — на репетицию. А в школьном дворе снега по колено. Масса. Не пройти.
— За уборку! — крикнул Федька.
— Давай! — закричали мы.
Глеб забегал как угорелый. Не хотел давать убирать. Только мы всё-таки убрали. За час. Во дворик стал!.. Чистенький. Глеб тоже с нами убирал. Всё равно его никто не слушал. Ему надоело.
С репетиции мы шли весёлые и довольные. Глеб тоже повеселел. Румяный стал после уборки снега. И короля в пьесе он сегодня хорошо играл.
— Ох, ох! — говорит. — Я всё думаю, как нам с этим снегом быть?
— А ты его вместо того дождя запиши.
— Нельзя. Тогда снега не было.
— Запиши на сегодня, вместе с репетицией.
— Никак нельзя. В плане этого не было.
— Бедный ты бедный, — сказали мы. — Что же тебе делать?
— Слушай, Глеб, — говорит Федька, — ты не расстраивайся. Знаешь, иногда говорят: «внеплановое мероприятие». В плане не было, а сделали. Сами. Без всего. Так часто бывает. Вот ты так где-нибудь и запиши: «внеплановое».
— Это правда, ты не шутишь? — говорит Глеб.
— Правда, — сказал Федька. — Честное слово.
— Точно, — подтвердили мы.
— Вот красота, — сказал Глеб. И рассмеялся. — Так и запишем.
И записал.
И все остались довольны.
Как я лишился богатства
Дело в том, что мне вставили золотой зуб. В этом вы можете не сомневаться. Настоящий золотой зуб, вверху, по самой серединке… Уж как у меня мой обыкновенный, белый вылетел — я рассказывать не буду, это к делу не относится, и Надька Клякса всё врёт, будто я стойку на одной руке делал, всё врёт.
Ну так вот, не стало у меня зуба. Мама как увидела, закричала:
— Какое несчастье! Какое несчастье! Надевай немедленно новые ботинки и пойдём к врачу.
— А ботинки-то новые зачем? — спрашиваю.
— Как зачем?! Чтобы он ничего такого про нас не подумал. Пойдём и вставим тебе золотой зуб.
Золотой зуб! Ни у кого такого не будет. На всю школу я один. Да что школа! Ого, как я обрадовался!
Я побежал надевать новые ботинки и пока надевал, даже и не вспомнил, зачем к врачу идти именно в новых, а всё думал про свой будущий золотой зуб. Как я буду идти по улице, всем улыбаться, а солнышко так и блестит, так и играет на моём золотом зубе…
Думал-думал, думал-думал и вдруг призадумался и подумал, что вообще-то ну день, ну другой — а потом мне всё это надоест. Я иногда люблю вперёд посмотреть. Скоро мне всё это надоест, а зуб-то всё равно никуда не денется, со мной будет. К тому же, раз человек родился с простыми белыми зубами, то пусть так и живёт — ничего плохого в этом нет.
Надел я новые ботинки, вышел к маме и сказал:
— Мне золотой зуб ни к чему. Никуда я не пойду.
Мама как замашет руками:
— Нет, пойдёшь!
— Нет, не пойду. Зачем мне такой зуб?
— Как?! Как зачем?! Да ты цены ему не знаешь. Ты ещё глупый и не понимаешь ничего. Ты меня ещё благодарить будешь. Мало ли что в жизни случится. Будешь постарше — поймёшь.
— Не хочу я его вставлять. Не буду, — сказал я.
— Будешь, будешь, будешь… — сказала мама. — Одевайся. Пошли.
И я пошёл. Раз, второй, третий… И мне вставили золотой зуб…
… Два урока я сидел тихо, потом к Генке подошёл.