Отойти в сторону и посмотреть
Шрифт:
– Ну что ж. Значит, вечность – это ситуация?.. Согласна.
Серёга хмыкнул. Явно удовлетворённый окончательной реакцией. И покосился на меня. Я в ответ состроила ему «оленячьи» глазки.
– Прав ваш Макс, – продолжила Марина, всё ещё как бы уговаривая себя не задумываться над порою странным поведением некоторых мужчин. – Действительно, ситуация. Ибо только такой подход позволяет отнестись к рассматриваемому вопросу с научной точки зрения. Без примеси экзистенциализма и прочих «измов», что так любят доморощенные философы…
Тут я снова не удержалась.
– А Макс называл время одним из способов… Ведь я могу в рамках нашей беседы использовать понятия времени
– Боря, Боря! Как женатый педагог педагогу холостому, скажи мне, это нормально для столь юного возраста? – крикнул Серёга, повернув голову к дому и поставив на стол бокал, из которого только что отпил.
– Яблочко от яблоньки, – послышался довольный голос отца через открытое окно. Он явно прислушивался к нашему разговору, пока готовил на кухне чай.
– А-а… Ну тогда понятно! – подыграл Серёга.
– Поясните, пожалуйста, юная леди, я не совсем поняла, что вы имеете в виду?
– Владимир Максимович говорил, что время – один из способов, с помощью которого универсальное вещество вселенной формирует образы самого себя.
– А ваш Макс, он… чем вообще занимается?
– В рамках обсуждаемой темы он «доморощенный философ», – я была безумно горда и собой, и за Макса. – А вообще он геолог.
– Геолог?
– Мариночка, вы не отвлекайтесь. Методика – наше всё! А за этим столом, – Серёга выразительно кивнул в мою сторону, – что ни собутыльник – так учёный-теоретик, что ни философ – так геолог, что ни шахматист – так космонавт. И наоборот. Им временные парадоксы разгадывать – что грецкие орехи щёлкать. Были бы щипцы покрепче. А есть нюансы, не правда ли, Мариночка?
– Нюансы есть везде, где не хватает понимания, – это очевидно… – Кажется, до Марины дошло, что не всякой ролью следует злоупотреблять.
– Ну во-от! – с лёгким оттенком менторства продолжил ворковать Серёга. – И я думаю, что нашей словоохотливой принцессе, нахватавшей плодов с разных деревьев, не помешало бы знать, что с чем едят. То бишь, более подробное объяснение разницы между реляционным и субстанциональным понятиями времени было бы уместным, вы так не думаете, Марина?
– Как я уже говорила, согласно реляционной концепции – в природе нет никакого времени самого по себе, – мифичка с облегчением вернулась на лекторскую стезю. Ибо нет ничего хуже, чем соревноваться в теории с тенью отсутствующего за столом оппонента. – Для правильного понимания необходимо ещё добавить, что время, к которому мы все привыкли, передаваемое по радио или телевидению, по которому мы настраиваем наши будильники и по договорённости считаем эталонным, – оно придумано человеком. Придумано с целью рациональной организации жизни общества. Природа его не знает. Это условное время. Даже можно сказать – социальное. Субстанционалисты же основываются на предположении, что в природе существует некое истинно простое хрональное явление, которое распадается на составляющие: хрональное вещество и его поведение. Подмена реального времени условным и наоборот – причина многих заблуждений в современной науке. Это как раз то, на что намекал Сергей, – самая нелепая ошибка теории относительности, например, заключается в том, что Эйнштейн говорит о переменности хода времени условного, тогда как он вообще не способен изменяться. Отсюда, соответственно, бессмысленны и все остальные выводы этой теории. Но это уже лес дремучий. Попросту говоря, в сознании людей время – это либо сквозная условная сетка, накрывающая всё материальное пространство, либо некое вещество, обладающее невыясненными свойствами.
– Однако некоторые предположения на счёт свойств имеются, – вмешался Серёга. – К примеру, что время – это единственное вещество, способное передать воздействие от одной системы к другой мгновенно.
– Вообще-то говорить о мгновенном распространении взаимодействия с материалистической точки зрения совершенно нелепо. Хотя если принять во внимание предположение Вейника – всё-таки мы добрались и до него – о существовании частиц, не содержащих квантов хронального вещества, то есть
– Но, Мариночка! Вы же не можете отворачиваться от экспериментальных истоков.
– Экспериментальных?
– Ну разумеется! Вам ведь наверняка известно, что идея хронального вещества родилась внутри строго научного эксперимента, осмысление которого и привело к подобным мыслям и самого экспериментатора, а впоследствии и упомянутого здесь уже не раз Вейника. Идея о том, что время, точнее, хрональное вещество, материально не понарошку, по-релятивистски, а взаправду [12] !
12
Комментарии А.И. Вейника о работе ленинградского астронома Козырева Н.А.: «Исходный импульс для экспериментов я получил от Н.А. Козырева, который наблюдал в телескоп звезду Процион, но не в том месте, откуда кажется, что исходит видимый свет, а в том, где она фактически находится в данный момент с учетом скорости распространения света, а также скорости и направления движения звезды. Мне с самого начала было ясно, что Н.А. Козырев имел дело с каким-то невидимым излучением, скорость распространения которого многократно превышает скорость света. Результаты экспериментов Н.А. Козырева с этим излучением навели меня на мысль, что оно имеет хрональную природу». (Вейник А.И., «Термодинамика реальных процессов», Минск: Навука i тэхнiка, 1991, стр. 332)
На террасу вышел отец. С большим заварным чайником и несколькими пиалами на подносе.
– Как старший по званию, – начал он, пристраивая поднос на стол, – хочу заметить, что вы, Марина, и в большей части ты, Серёжа, несколько ушли от исходной задачи. Вместо того чтобы осветить проблему… простите, ситуацию… в ярком и прозрачном свете популизма, оказались уже в полушаге от туманной научной дискуссии. Но хочу вам заметить, что юная барышня, вызвавшая своим вопросом столь бурное обсуждение, чем дальше – тем меньше улавливает предмет и…
– Пап, не говори за меня!
– Хочешь сказать, что ком вопросов по мере обсуждения не нарастает, а рассасывается?
– Хочу сказать, что я барышня не кисейная. И ложной скромностью не обременена. Математические выкладки мне, конечно, ни к чему – если уж и Марине на это лет десять понадобится, – но суть я вполне в состоянии ухватить.
– И что же ты успела ухватить к текущему моменту?
Старый провокатор! Опять это бесконечное менторство. А ещё отец называется!
– Ухватила то, что субстанциональная концепция мне больше по нутру.
– Нашего полку прибыло! – Серёга поднял правую руку и потряс сжатым кулаком.
– А почему?
– Мне кажется, что она… смелая. Революционная, что ли. Интуитивно я понимаю, что нашему восприятию условное время ближе. Не проще, но ближе. Но в этом и заковыка. Людей всегда больше тянет к тому, что дальше лежит. Так интереснее.
– Наш человек! Толк будет! – чуть не крикнул Серёга и поднял бокал. – За тебя, принцесса! Ну… и за революцию!
– Не ори. А то люди не поймут. Особенно последнее, – отец был немного раздражён. Не любил публичных проигрышей.
– Да хрен с ними! – не унимался Серёга. – Кому мы непонятны, тот и не с нами днесь!
– То есть, ты хочешь сказать, – отец вновь переключился на меня, – что вещество времени, которое никто толком не щупал, не измерял и всяко разно не оценивал, не имеющее никакого прикладного значения, вызывает твой больший интерес, нежели условная, пусть местами и относительная, сетка, которая, однако, управляет и лежит в основе жизни практически всех людей?