Отпетые сыщики
Шрифт:
Князь опустился на корточки у самой кромки и ополоснул руки. Затем, набрав пригоршню чистой воды, выплеснул ее на разгоряченное лицо. Потом второй раз, третий… Сова наблюдала за ним, стоя под тенью развесистой ракиты возле «Форда Фокуса». Вид у автомобиля после вчерашней перестрелки на МКАД был, мягко говоря, удручающий. От былого лоска, которым так гордился его владелец, не осталось и следа. Багажник и корпус «Форда» со стороны водителя зияли разнокалиберными пулевыми отверстиями. От заднего стекла остались лишь рваные осколки, торчащие по краям из-под резинки. На задней дверце запеклись остатки крови.
Сова сорвала крышку с пивной бутылки и отшвырнула ее в сторону. Переложив сигарету в левую руку, сделала несколько жадных глотков. Вытянув ноги, привалилась
Князь пригладил мокрыми руками волосы, поднялся и неторопливо двинулся к машине. Его наплечная кобура с торчащей из нее рукояткой «стечкина» была единственным элементом одежды, прикрывающим атлетически сложенный торс мужчины. Разорванная на жгуты рубашка Князя так и осталась в виде повязок на мертвом теле Натали. Испачканный чужой кровью пиджак валялся между передним и задним сиденьями «Форда», и Князю противна была сама мысль натягивать его на голое тело.
– Хочешь пивка? – Сова отсалютовала ему початой бутылкой и сделала очередной глоток из горлышка. – Угощайся, Князь. Возьми там в бардачке. Ты слишком напряжен в последнее время. Не помешало б немного расслабиться.
– Что-то я не припомню, будто разрешал тебе лазить по бардачку. – Князь сплюнул сквозь зубы и вырвал бутылку из рук Совы. Отпил сам. – Да, и еще, милая… Я по-прежнему жду от тебя объяснений.
– Не называй меня милой, – она пустила дым ему в лицо.
– Что так?
Князь опустился рядом с ней на траву и тоже привалился к корпусу «Форда». На его всегда гладко выбритых щеках пробилась щетина, что доставляло мужчине некоторые неудобства. Среди друзей и знакомых за Князем успела закрепиться репутация пижона и человека, уделяющего своей внешности повышенное внимание. Но сейчас, на расстоянии нескольких километров от пригорода Москвы, у него не было под рукой ничего, кроме скудного дорожного набора. Принадлежности для бритья в него, увы, не входили. Еще менее суток тому назад Князь и не думал покидать пределы столицы.
– В детстве меня так называл мой обожаемый папочка, – губы Совы скривились в презрительной усмешке. – Редкостный был сукин сын.
– Ты его ненавидела?
– Ненавидела – это еще слабо сказано, Князь. Если бы я знала, где он похоронен, не поленилась бы съездить и осквернить могилу этого засранца… – Она помолчала, а затем добавила с интонациями, каких Князь ни разу не слышал в ее голосе за все время знакомства: – Всю жизнь мне изуродовал. Козел!
– А что случилось-то?
– Слушай, не строй из себя психолога по семейным вопросам! – Она забрала у него бутылку и одним махом опорожнила ее. – Ладно? Я сейчас не в том настроении, чтобы делиться с тобой сугубо личными проблемами. Да и вряд ли когда-нибудь буду в таковом. Просто никогда не обращайся ко мне «милая». Заметано?
– Да ради бога.
– Кстати… – Сова снова стала прежней. Холодной и внутренне непробиваемой. Поднявшись с земли, она нырнула в недра салона автомобиля и появилась с двумя новыми бутылками пива. – Так меня еще звала кумовка на зоне. Старая жирная лесбиянка, погрязшая в животных страстях. Таких мерзких баб я в жизни больше не видала, – она засмеялась. – Но ей-то я быстро язычок подрезала.
– Каким образом?
– Заточкой под горло.
Сова бросила одну из бутылок Князю, и тот поймал ее на лету. Скрутил пробку. Пиво было теплым, и глотать его в такую жару казалось не только неприятно, но просто тошнотворно. Однако ничего другого все равно не имелось. А Князь чувствовал, что выпить ему сейчас крайне необходимо. После всего, что произошло за истекшие сутки. Погоня, перестрелка, жизнь, висевшая буквально на волоске… Убийство Натали… У него до сих пор не укладывалось в голове, зачем Сова это сделала. Какая была необходимость? По его твердому убеждению, такой поступок только в корне все осложнил.
После инцидента на МКАД они вместе с Совой погрузили тело Натали в багажник «Форда» и увезли с собой. Поначалу он пытался качать права, но подельница в очередной раз осадила его. Она уверила Князя, что все ее поступки осмысленны, и позже, когда возникнет более благоприятная обстановка для разговора, она ему все объяснит. Князь поддался на уговоры. Неизвестно почему, но поддался. Сейчас он и сам не мог этого понять. Жизнь научила прожженного уголовника никогда и ни в чем никому не доверяться, но в тот раз он сделал исключение из правил. Но почему? Что он, в сущности, знал о Сове? Управляя «Фордом» и все дальше удаляясь от Подмосковья, Князь пытался проанализировать это. И мрачнел. Ответы на мучившие его вопросы были, увы, неутешительные. И в первую очередь коробило то, что Сова всегда оставалась для него загадкой, чье прошлое окутано мраком. Они – посторонние, чужие друг другу люди. Заран ее знал. И доверял. Но он…
От тела они избавились только глубокой ночью. Банально сбросили его в реку. А затем Сова сказала, что надо двигаться дальше. И снова никаких объяснений. «Потом» – это было все, что она соизволила промолвить. И он опять подчинился ей. Какого черта?..
Князь чувствовал себя усталым и измотанным. Хотелось спать, жрать, просто вернуться в цивилизованный мир. А ведь прошли только сутки. Что будет дальше? Куда они едут? Зачем? И что ждет их впереди?.. Если, конечно, хоть что-то их там ждет… Перед глазами неотступно возникал образ Натали. И Зарана. Друга, товарища и брата, с которым Князь столько прошел по жизни бок о бок, столько лишений и испытаний пережил вместе с ним. А теперь получается, что он предал его память. Не смог уберечь девушку, которую тот любил. Больше того, позволил какой-то сумасшедшей бабе застрелить ее прямо у него на глазах, забрать печатку, пренебречь последней волей покойного. И, ко всему прочему, он еще и бежит. Куда? От кого? От такого обилия вопросов раскалывалась голова. А Сова молчала. Словно она в отличие от него знала истинные цели, а посвящать в них не торопилась. Но Князь не желал быть марионеткой.
И вот сейчас эта чертова баба курит, пьет пиво и, словно развлекая его, рассказывает истории из своего прошлого. О папе, о том, как на зоне пырнула свою надзирательницу самодельной заточкой под горло.
– Убила? – Князю показалось, что его собственный голос звучит будто издалека.
– Кого? – Сова вновь села рядом с ним на траву. По-турецки скрестила ноги и небрежным движением отбросила назад растрепанные белокурые локоны. – Суку эту? Нет. К сожалению, нет. Лепилы поработали на славу. Можно сказать, с того света ее выдернули. Говорить она, правда, после этого уже так и не смогла. В зоне работать тоже… Но жива. Коптит себе наше грешное небо, – сказано было с явным сожалением. – А мне вот из-за этой падлы еще шесть годков набросили. И того в общей сложности четырнадцать получилось. А ты сколько отсидел? Всего?
– Ну в общем шестнадцать, – неохотно откликнулся Князь. Делиться чем-то личным и сокровенным с Совой ему совсем не хотелось. – По двум ходкам.
– Ненамного меня обошел.
Князь отметил, что она пьянеет с каждым новым глотком, на которые Сова не скупилась. Слова стали литься из уст значительно чаще и охотнее. Он решил этим воспользоваться.
– Может, поговорим наконец о том, что ты сделала?
Хмель тут же улетучился. Вялость в ее глазах словно испарилась. Видимо, Сова относилась к тем, кто умел расслабляться и концентрироваться в зависимости от ситуации. На понт таких людей не возьмешь.
– А что я сделала? – Сова пристально, не мигая, смотрела в лицо Князя. – Ты про смерть этой девчонки? Что с тобой, Князь? Чего ты так раскис? Я ни за что не поверю, что она была тебе настолько дорога…
– Дело не в ней, – Князь тоже умел говорить резко и грубовато. – Только не надо строить из себя дуру. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Мы, то есть ты, – поспешно поправился он, – нарушила последнюю волю Зарана. И пошла против понятий. Мало того…
Но Сова перебила его.
– Я не перестаю тебе удивляться, – сказала она.