Отпетые сыщики
Шрифт:
– Свое мнение ты можешь оставить при себе, Пантелей, – недружелюбно отозвалась Сова. – Или засунуть его себе поглубже в задний проход. Понял?
Сидя в кресле перед негромко работающим телевизором, она избавилась от блузки и брюк, оставшись в одном нижнем белье. Присутствие двух мужчин в одной комнате с ней нисколько не смущало Сову. Прикурив сигарету, она забросила ногу на подлокотник кресла и вновь вперилась в экран телевизора. С минуты на минуту должен был начаться вечерний выпуск новостей, и Сова ожидала, что криминальная сводка не обойдет их персоны своим вниманием.
Князь не участвовал в разговоре подельников. Расположившись на стуле в противоположном конце комнаты, он сбросил на пол пустую наплечную кобуру и неторопливо разобрал «стечкин» на составные части. Разложил их прямо перед собой на полу. Затем почти любовно взял первую из деталей и приступил к кропотливой чистке оружия. Подобную процедуру он старался проводить каждый вечер, если выпадала такая возможность. К собственному оружию Князь относился не менее трепетно и педантично, нежели к собственной внешности.
Двое подручных Пантелея, подчиняясь шефу, подниматься на второй этаж не стали и довольствовались столовой внизу. Они даже не пользовались свечами. Раскумарив еще по паре косяков, братки наслаждались общением друг с другом, о чем свидетельствовал дебильный смех долетавший до второго этажа.
Пантелей нагнулся и пошарил пятерней по нижней полочке журнального столика. Его поиски увенчались успехом. Он достал и водрузил на столик сначала одну пыльную рюмку, затем другую и третью. Критически осмотрел их.
– Помыть бы… – протянул он, но тут же беспечно махнул рукой. – Да хрен с ними. Среди нас интеллигентов нет. Сойдет.
Он протер пальцем рюмки внутри и тут же наполнил их сорокоградусной. Всклень.
– Подтягивайтесь, братва, – гостеприимно произнес Пантелей. – Помянем кореша нашего Зарана. Светлая ему память. На официальные поминки мы из-за тех скотов не угодили, но хоть так… А то как-то не по-человечески получается. Для меня Заран всегда примером был. Хреново, что все так вышло… Так вы идете?
Князь отложил свое занятие и поднялся со стула. Разобранные детали «стечкина» остались лежать на полу рядом с тускло мерцающей свечкой. Он подошел к столику, за которым восседал Пантелей, опустился на корточки с противоположной стороны и решительно взял в руки одну из наполненных рюмок. Пантелей поднял вторую. Сова все так же сидела в кресле, не меняя позы, и даже не повернула голову в сторону мужчин. Глубоко затянувшись сигаретой, она стряхнула пепел на пол справа от себя.
– Сова! – окликнул ее Пантелей.
– Без меня, ребята.
Мужчины недоуменно переглянулись. Глаза Пантелея сошлись в недовольном прищуре. Князь глубоко и шумно вобрал воздух ноздрями.
– Без тебя? – переспросил он. – Что значит без тебя? Ты не хочешь почтить память нашего товарища?
– Я помянула уже его, – она так и не смотрела в их сторону, поигрывая на весу босой ступней. – Всему свое время и место. Кстати, это было одним из основных правил Зарана. Но вы можете и помянуть. Это ваше личное дело. Ничего не имею против.
– Э-э-э! – прогромыхал Пантелей, расправляя свои широкие плечи. – Так не пойдет.
На этот раз она обернулась. И даже сменила положение тела. Мужчины плохо видели ее при свете двух свечей, но Князь мог бы поспорить, что в эту секунду у Совы напрягся каждый мускул. Точно у пантеры перед решающим броском. Князь пожалел, что его ствол лежал на полу в разобранном состоянии. Но пистолет Пантелея лежал рядом с ним на столике.
Неизвестно, какой была бы ее реакция, если бы в это время по телевизору не начался криминальный обзор. Сова вставила в рот тлеющую сигарету.
– Давайте вернемся к этому вопросу чуть позже, – процедила она сквозь зубы. – Я хочу знать, что происходит в столице после смерти Зарана. И, на мой взгляд, это гораздо важнее.
Возражений не последовало. Позже так позже. Пантелей молча поднял рюмку и одним махом опорожнил ее. С глухим стуком поставил обратно на столик. Слегка скривил губы и ловко подцепил пальцами лимонную дольку.
– Пусть земля тебе будет пухом, Заран, – негромко произнес Князь. – Спи спокойно, братишка.
После этого он тоже выпил, однако закусывать в отличие от Пантелея не стал. Закурил сигарету.
Всеобщее внимание сосредоточилось на телевизионном обозревателе. Комментарий к недавним событиям в Москве был на редкость коротким и лаконичным. Грузный мужчина-репортер с двойным подбородком и неаккуратно подстриженными усами проинформировал зрителя о том, что мотивы убийства Ильи Бутуева до сих пор так и не обнаружены, впрочем, так же, как и сами убийцы. Выдвинув несколько собственных версий, одну нелепее другой, он в завершение сообщил, что следствие по этому делу продолжается. Затем уже другой корреспондент, помоложе и поэнергичнее, так же коротко, почти скороговоркой, рассказал о случившейся вчера перестрелке на МКАД. Крупным планом показали все три изуродованных автомобиля, суетившихся оперов, небольшое блицинтервью с полковником Маракуниным из РУБОПа…
Ничего нового, ничего определенного, ничего такого, из-за чего стоило беспокоиться… Сова уже хотела было выключить телевизор, как вдруг на экране появилось оплывшее синее лицо девушки с простреленной правой глазницей. Узнать в ней Натали было трудно, но не невозможно. Князь поднялся на ноги. Сова резко подалась вперед.
– Они нашли ее, – по-змеиному прошипела она. – Быстро. Не ожидала. Умеют работать, суки, если захотят.
Камера слегка отъехала назад, взяв общий план, и рядом с лежащей на носилках Натали в кадре появился все тот же полковник Маракунин. Хмуря брови, рубоповец стал монотонно излагать рабочую версию относительно найденной утопленницы. Князь почувствовал подкативший к горлу приступ тошноты. Он не мог видеть со стороны собственное лицо, но почти физически ощутил, как оно побелело. Сердце гулко заухало в груди. Слишком поздно осознав свою оплошность, Сова подхватила с левого подлокотника пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Но все увиденное и смысл произнесенных Маракуниным слов успели дойти до сознания Пантелея.