Отпуск без задержания
Шрифт:
– Где подушка? – орала она мне в трубку?! – Зачем ты украл подушку?
Я не сразу понял, что она имеет в виду диванную подушку, на которую я надел наволочку.
– Мы уже обыскали всю гостиницу, ее нигде нет! На хрена ты ее забрал?!
Я тут же вспомнил, что уходя, никак не мог найти диванную подушку – она словно растворилась. Сейчас, немного подумав, я сразу пришел к верному решению.
– Тоня, неужели ты решила, что я украл подушку из номера? – Посмотри ее на кровати – скорее всего я по ошибке положил ее туда. Я просто забыл, что эта диванная подушка. Ты ее не нашла, потому что на ней надета наволочка.
– Черт! Точно?! Ты уверен? Ну, слава богу, что ты вспомнил, чертов придурок!
Женщина положила трубку, больше я с ней не виделся. Осенью я уехал в Москву, а когда вернулся, Антонина в гостинице уже не работала. В конце сезона ее уволили за регулярные запои. Тоня продала дом и уехала с матерью жить в другой город.
Она была по-своему интересным человеком: лихой и бесшабашной, откровенной и одновременно хитрой, открытой и, в то же время, себе на уме женщиной. У нее был низкий, как у Совы из мультика про Винни-Пуха голос. Разговор с ней походил на выступление двух комиков на сцене. Она умела поддержать беседу, но в пьяном состоянии была неуправляема. Тоня была идеальной моделью для демонстрации того, как много в человеке может быть замешано разных, порой противоречащих друг другу качеств, и это составляло секрет ее уникальности, придавало ей шарм и артистизм, но, в то же время, сулило окружающим вечные неприятности.
Я же продолжал осваиваться в городе и даже ухитрился купить неподалеку от парка себе квартиру в старом доме, на втором этаже с видом на Бештау с газовой печью, и с отдельным санузлом и кухней. Некоторое время я всерьез думал, что смогу остаться жить в Ессентуках до весны, но потом я познакомился с амбициозной москвичкой, которая вправила мне мозги и убедила вернуться в столицу, чтобы всерьез заняться поиском достойной работы. Сама же она работала экономистом в каком-то престижном подмосковном жилом комплексе, была в разводе, в собственности у нее была квартира, машина и гараж, за который она судилась со вторым бывшим своим мужем. За это лето я серьезно влюблялся несколько раз, и москвичка вполне могла стать моим последним увлечением в этом году. Я действительно в конце лета поехал в Москву, встретился там со своей новой знакомой, побывал у нее в гостях, и даже переспал с ней, но она вдруг решила, что наши отношения развиваются слишком стремительно и не оставила меня у себя на вторую ночь.
Женщина была довольно умна, знала себе цену, была отличным профессионалом своего дела. Мне нравилось с ней разговаривать по телефону, мириться и ссориться, я чувствовал, как постепенно все глубже погружаюсь в этот омут красивых слов и все новых откровений, открывающейся мне чужой судьбы.
Я нашел себе работу, вернее работа нашла меня – мне позвонили из московского агентства недвижимости и пригласили на собеседование на вакансию специалиста по недвижимости, обещая трехнедельную учебу и даже стипендию за счет агентства. В жизни мне пришлось много продавать и покупать недвижимости. Я был уверен в себе и с энтузиазмом взялся за новое дело. Может быть, из меня бы и получился неплохой агент – я уверенно вел телефонные переговоры, находя их забавными и поучительными. Меня не смущали отказы. Я назначал встречи с продавцами и даже добивался того, что они проникались доверием к моему профессиональному опыту, который на самом деле был ничтожен, но судьбе было угодно, чтобы я на неделю вернулся в Ессентуки, чтобы получить документы на купленную в сентябре квартиру и забрать ключи у прежних владельцев.
Я обещал своей московской даме сердца хранить верность, и не вступать ни в какие авантюры. Женщина просила мне привести ей из Ессентуков килограмм свежих грецких орехов, который я должен был собрать для нее собственными руками, так как она не доверяла хитрым продавцам с рынка.
Получив ключи от своей новой квартиры, в которой оставались комод, кровать, поломанный диван, пара навесных книжных полок и стул, я принялся переставлять мебель и на этих радостных трудах сорвал себе спину, после чего мне стало и вовсе не до авантюр. Я пошел в ближайшую аптеку, купил себе Вольтарен в ампулах и вколол себе обезболивающее средство в бедро. Кое-как собрал себе на столе нехитрый ужин и запил его для верности двумястами граммами дагестанского коньяка. Следующим вечером я должен был возвращаться в Москву, где меня ожидали, как я планировал, плотские утехи, но со сорванной спиной о них и помышлять было нечего.
Я был раздавлен, болен и огорчен, но, тем ни менее, напоследок решил предпринять традиционную вылазку к источнику, чтобы попить воды и немного себя взбодрить.
До ближайшего источника было минут двенадцать пешком, но я проделал этот путь очень медленно, стараясь держать позвоночник прямо, насколько мне это позволяла сковывающая тело боль. Я выглядел слегка уставшим от жизни человеком, чуть старше своих лет, пришедшим попить воды перед ужином в санатории.
На входе в источник играла музыка – это пела знакомая мне певица. Прежде я часто останавливался возле нее, чтобы потанцевать рядом под музыку и помочь ей «расшевелить» публику, но на этот раз мне было не до танцев.
Когда после выступления я подошел к ней, чтобы поздороваться и заодно попрощаться до следующего лета, одновременно к ней подошла худощавая молодая женщина в белой водолазке и джинсах. У женщины была короткая прическа, необыкновенно живой взгляд и открытая улыбка человека, привыкшего быстро принимать решения. В ней угадывался исполненный энергии человек, любящий жизнь, не боящийся совершать поступки и нести за них ответственность.
Певица нас представила. Женщину звали Верой. Это была ее знакомая из Курска, с которой она давно, оказывается, хотела меня познакомить, да вот только не выдавался подходящий случай.
– А ты, что здесь делаешь? – спросила меня певица, – Ты же, вроде, в Москву собирался?
– Представь себе, я вернулся, чтобы забрать ключи от квартиры, которую я купил!
– Здесь, в Ессентуках, что ли?
– Ну, да, практически в курортной зоне. В десяти минутах отсюда.
– Да ты крутой, оказывается!
– Ничего особенного, квартира в старом доме под снос, но зато тихо и вид из окна на Бештау. У меня идея! Пошли ко мне новоселье праздновать – я два дня назад только заехал.
– Ну, а че, пошли, раз такое дело. Мы так и так собирались этот вечер где-то провести, водочки попить. Ты, Вера, не против? Алик хороший чувак, я его знаю, мы с ним все лето вместе пропели-проплясали.
Мы живо собрали аппаратуру и вызвали такси до вокзала. Нам предстояло зайти еще в магазин, чтобы купить водки и закуски. От магазина до дома было пять минут пешком.
По дороге я заметил, что Вера слегка прихрамывает.
– Что у тебя с ногой? – спросил я ее.
– На свадьбе дочери так плясала, что ногу подвернула. – ответила с улыбкой Вера.
Вера мне понравилась. Она понравилась мне настолько, что уже в магазине я задумался над тем, а не прикупить ли мне на вечер презервативов, но я боялся дурной приметы, так как на собственном опыте не раз убеждался, что стоит запастись средствами защиты, как все планы на вечер летят к черту. Я решил не иметь никаких планов. Мы просто выпьем, посидим, потанцуем, а завтра я уеду в Москву к женщине, которая меня ждет и каждый вечер выходит со мной на связь по телефону.
Вечер был замечательным. Вернее, это был один из самых замечательных вечеров в моей жизни. Я давно столько не смеялся, не пел и не танцевал, совершенно забыв о боли в спине.