Отпуск - дело добровольное
Шрифт:
— Упс, — виновато посмотрел он на раскрасневшуюся супругу, которая распласталась на нём.
— Упс, — вздохнула она, когда в дверь забарабанили их дочери.
— Папа! Папа! Что случилось? — одновременно кричали испуганные шумом девочки.
— Прости, — теперь вздохнул и Дима.
«Сам виноват, — ругал он себя. — Такой момент испортил».
— Папа! — девочки подёргали за дверную ручку.
— Всё хорошо. Я поскользнулся, — крикнул он.
— Ладно, — отозвалась Ира.
— Ты, давай, там, поосторожнее, — произнесла Оля.
«Пронесло», — кривовато улыбнулся супруге мужчина и невольно залюбовался ей. Его рука шаловливо поползла по спине жены.
«Надо хотя бы поцеловаться по-настоящему. Губы зудят без нежных, томных и волнующих поцелуев», — мелькнула у него мысль. Он начал склоняться к губам Валентины, когда раздался голос младшей дочери:
— Мама, долго ты ещё? Я тоже в туалет хочу.
Дима закашлялся, а Валя захохотала, уткнувшись лицом ему в грудь:
— Сейчас выйду. Только папе помогу воду выключить.
Часть 35. Шашлык
Спустя полчаса Дима в свободных шортах канареечного цвета и светло-серой майке жарил шашлык на мангале на территории отеля. В двух шагах от него в креслах из ротанга сидели его принцессы, нетерпеливо ёрзая.
— Как пахнет, — вдохнула аромат жареного мяса и специй Ира. — Когда же мы будем есть?
— Скоро, — улыбаясь ответил ей отец.
— Ты так говорил пять минут назад, — пробурчала Оля.
— И десять минут назад тоже, — поддакнула Ира.
— А почему бы вам не пойти и не прогуляться по саду. Понюхать розочки, — предложила Валентина. — Нагулять аппетит.
— Ну, — надула губки младшая дочь, — аппетит у меня итак нагулялся. А розочки не так вкусно пахнут.
— Я с ней полностью согласна, — вздохнула Оля. — Так вкусно пахнет. Мне кажется, что это будет самый вкусный шашлык, который я когда-либо ела.
Дима улыбаясь слушал девочек: «Вот что значит свежий воздух, — думал он. — Даже Оля, которая с детства привередлива в еде, слюнки от голода глотает».
— Да, — добавила Валя, — у нашего папы получается самый лучший шашлык.
Улыбка мужчины стала ещё шире. Как приятно слышать похвалу из любимых уст. И, кажется, он немного задумался…
— Папа! — воскликнула Ира. — Горит!
— Горит! — вторила ей Оля.
— Горит! — визжала Ира. — Мясо горит!
Дима испуганно перевёл взгляд на мангал. Огонь от углей сильно разгорелся. Он вовсю лизал своими обжигающе яркими языками мясо, нанизанное на шампуры.
— Воды, — произнёс он, и бросился переворачивать мясо, чтобы оно равномерно поджарилось, ну, или подгорело.
— А воды нет, — пролепетала Ира.
— Как нет? — удивился отец. — А бутылка минералки?
— Прости, мы её выпили, — потупила взгляд Валя.
— Ладно, а где контейнер с маринадом? Надо чем-нибудь огонь притушить.
— Ну, — покраснела Оля. — Мы с Ирой съели весь лук, а мама вымыла пустой контейнер. Как-то так, — пожала плечами.
«Эх, — вздохнул Дима, — дома грязную посуду никто мыть не хочет. Всякие жребии устраивают, а здесь… ловко подчистили «следы преступления», — улыбнулся. — Что ж, хотел я их удивить, да видимо, не судьба. Будет как всегда… подгоревшее мясо. Да и как ему не подгореть, когда млеть хочется от ласковых слов жены и дочек. Как же я всё-таки люблю их!»
— Давайте, к столу, — скомандовал мужчина.
— Наконец-то, — захлопала в ладоши Ира.
— Мне надо сделать несколько снимков для соцсетей, — достала телефон Оля.
— И мне, — повторила за ней Ира.
— А я что хуже, — Валя включила камеру на своём телефоне. — Пусть подружки позавидуют.
«Шашлык надо есть, а не фотографировать», — усмехнулся Дима, отправляя в рот кусок жареного мяса.
— Оля, а сфотографируй меня вот так, — Ира взяла один шампур с сочным мясом и поднесла его ко рту. — Как будто я ем.
Ещё несколько минут девочки фотографировали друг друга, а потом Оля устало выдохнула:
— Всё больше не могу, — и принялась жадно есть.
— Эй, — нахмурилась Ира, — этот шампур мой.
— А я на шампур и не претендую, — Оля вилкой сняла мясо с шампура в свою тарелку. Держи, — протянула шампур сестре.
— Так не честно. Я с этим шашлыком фотографировалась. Он мой! — настаивала младшая сестра.
— Твой шашлык с фотосессии достался папе, — улыбнулась Валя.
— Да? — девочка посмотрела на отца.
— Он собирался остыть и стать невкусным, — пожал плечами мужчина. — Ему нужна была срочная реанимация. Вот, — он положил другой шампур с шашлыком дочери в тарелку, — ешь быстрее, а то и этот норовит остыть и стать моим ужином.
— Папа! — засмеялась Ира, приступая к еде.
Часть 36. Звёзды, как звёзды
Оля и Ира мирно посапывали в кровати. Уставшие и сытые, они быстро уснули, едва их головы коснулись подушек.
А Дима уснуть не мог. Он со спины обнимал жену и думал о несправедливости жизни. Сколько раз дома ему приходилось ждать, когда девочки уснут, чтобы предаться тихой страсти с Валей, а сколько раз он засыпал, устав от ожидания, когда девочки попьют, почистят зубы, причешутся перед сном, сделают маски… снова попьют… А вот сейчас они спят без задних ног, как говорится, а он, единственное, что может, это прижаться возбуждённым телом к жене.
«А ведь впереди ещё много подобных дней», — вздохнул мужчина.
— Не спишь? — раздался шёпот супруги.
— Нет, — так же тихо ответил он.
— И я не сплю, — сказала она.
— Угу, — опять вздохнул мужчина, крепче обнимая её.
Женщина завозилась и повернулась к нему лицом.
— Я вот о чём подумала, — прошептала она прямо ему в губы.
— Не дразни меня, — еле слышно ответил мужчина.
— Я и не дразню, — легко чмокнула его в губы. — Я предлагаю.
— Что? — запнулся он. — Прямо здесь?