Отпуск для ведьмы с котом
Шрифт:
Лейка скрипнула зубами.
— Вот после всех ваших пакостей я из принципа не буду никого освобождать!
— Ты и не можешь. Может только она.
Лейка сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь заставить себя успокоиться.
— Я приехала сюда отдыхать, — твёрдо сказала она. — Я не знаю никакую Серсею. Отдай моего кота.
— Я знаю, — Альмур явно был весьма упрям.
— Ты заманил сюда Пупсика? — поняла Лейка.
— Я.
— И ты правда этот… брат? Дух древнего почившего чёрного кота?
— Брат? —
— Духи Лесные… только демонов нам и не хватало, — пробормотала Лейка. Поразмыслила и решила: — Давай по порядку, а? Ты же явно очень хочешь что-то мне рассказать.
Кот кивнул. На его месте Пупсик наверняка забрался бы на кровать, поближе к хозяйке, но Альмур продолжал стоять, серьёзно глядя ей в глаза.
— Я — Альмур, — повторил он. — Серсее было четырнадцать, когда она меня призвала.
То, что Серсея владела магией, Лейку уже почти не удивило. Не даром же та притянула к себе столько проблем.
— Серсее было шестнадцать, когда на морском побережье она увидела раненого эльфа. Он лежал на берегу, и Серсее, конечно же, понадобилось притащить его в дом и выходить.
— Её можно понять.
— И, конечно же, он влюбился.
— И она?
— И она. Но эльф должен был вернуться домой. Он оказался ни много, ни мало, изгнанным царевичем. И собирался возвратиться в свой город и вернуть себе власть. Он обещал, что придёт за Серсеей, когда станет царём.
Кот замолк. Успокоенный тем, что его внимательно слушают, он огляделся по сторонам и прилёг.
— Я так чувствую, — произнесла тем временем Лейка. — Родня Серсеи ничего об этом царевиче не знала.
— Конечно, не знала, — фыркнул кот. — Разве может девушка признаться, что дни и ночи проводит на конюшне с незнакомым мужчиной? Даже если он — раненый эльф.
— Царевич, — напомнила Лейка. — Могли бы выкуп получить.
— Серсея его полюбила! — поучительно произнёс кот, наконец устроившись на столе. — Она его ждала и ждала… — с грустью продолжал кот. — Но царевич никак не возвращался. Шли годы, и, наконец, Серсея не выдержала. Вышла на берег и обратилась с песней к морским волнам.
— Опять пыталась кого-то призвать.
— Да, — вздохнул кот. — Его. Хедерика, чтобы ему его русалки хвост оторвали.
— А он?
— А он… А он не отзывался. Ни в первый, ни во второй раз. И только на третий раз вышел из пучины вод и сказал, что у него на дне морском другая жена.
— Вейла.
— Она.
— Так Серсею никто не похищал?
— Она сбросилась с утёса. Когда узнала, что любимый её позабыл.
— Что-то у вашей Серсеи маниакально-суицидальный синдром, — заметила Лейка.
— Серсея была честной! И любила его! — упрямо повторил кот.
— Ладно, ладно, продолжай.
— Когда Хедерик понял, что Серсею приняли объятья моря, у него не было иного выхода, кроме как поднять её со дна и отвести к себе
— Мог бы и домой вернуть!
— А вдруг бы она сбросилась ещё раз?
— Тоже верно. Чувствую, она могла. И, надо думать, Вейла не обрадовалась появлению другой возлюбленной короля.
— Хедерик не хотел выбирать, — мрачно продолжил кот. — Он сделал своими жёнами обеих.
— Мне начинает казаться, что главный самоубивец здесь он…
— Так продолжалось шесть сотен лет. Пока терпение обеих не иссякло. Вейла придумала способ вернуть Серсею домой. Она рассказала моей госпоже, что её королевству грозит беда. Показала видения с берегов.
— «Твоей госпоже…» Просто любопытно, а что всё это время делал ты?
— Это не важно!
— И всё же.
Кот недовольно засопел.
— Она бросила меня на берегу! — наконец прорычал он и для пущей достоверности встал на четыре лапы, прогнул спину. Получилось у него гораздо страшнее, чем у настоящего Пупсика.
— Но ты, видимо, её нашёл?
— Нашёл, — признал альмур. — Как только смог. Проклятая Вейла наложила на меня заклятье! Я шесть сотен лет не мог говорить!
Лейка искренне посочувствовала коту.
— Я бы её предупредил, что эта рыбина врёт! — продолжил кот. — Но мне оставалось только смотреть! Она дождалась, пока между Серсеей и Хедериком случится раздор. Потом рассказала о том, что дикари с другой стороны гор собираются уничтожить её народ. И помогла Серсее вернуться на сушу! Она лишь не сказала, что та не сумеет возвратиться назад!
— Почему?
— Да потому что стоило Серсее подняться в горы, как всё побережье накрыл океан!
— Люди считают, что всё несколько наоборот… что море отступило и эльфы проиграли войну…
— Море отступило уже потом! А тогда Серсея оказалась отрезана от города своего мужа. А я — заперт здесь, на дне! Я не знаю, что случилось с ней потом! Я пытался отправиться следом и предупредить её, что все слова Вейлы — ложь, но…
— Но…
— Но, когда попытался покинуть город, купол прорвало. Вода хлынула на улицы и затопила здесь всё.
— Ой-йо… Всё-таки во всём виноват кот…
— Во всём виновата Вейла!
Лейке не хотелось спорить.
— На твоём месте я бы извинилась перед царём, — всё-таки сказала она. — Если, конечно, ты хочешь, чтобы морской народ обрёл покой.
Подумала и добавила:
— С другой стороны, некоторым хорошо, как есть.
— Море отступило в тот же год, — продолжил Альмур. — Серсея увидела опустевшие дома и не захотела жить без возлюбленного. Она так к нему и не пришла. Что же касается твоих слов… Если бы я и считал, что виноват, то поделать ничего не могу. Хедерик винит в случившемся Серсею. Он думает, она предала его и город погубило её колдовство. И любит её. И ждёт, что она вернётся к нему. Пока его одержимость, клубок бушующих в нём чувств, не ослабнет — мы все заперты здесь.