Отпуск на троих

Дунайцева Виктория

— Конечно, — ответила той Надежда, — товар куплен, нужно оплатить.

— Ты уверена, что эти доски стоят столько, сколько они сказали?

— Ну раз сказали, значит столько и стоят, — удивилась Надежда.

— Деревня, — возмутилась Юлия и презрительно посмотрела на подругу.

— А как по другому-то? — спросила женщина.

— Ох, горе ты мое, шагай за мной. Если бы не я, так тебя и обобрали бы до нитки — сказала Юля и отправилась к коммерсанту.

Надежда пошла вслед за ней. Женщина никак не могла понять, что она делает не так.

Мужик стоял к ним спиной и уверенно

командовал своей маленькой бригадой, и Надежда в очередной ряд похвалила себя за то, что не отказала мужикам в работе. Дело спорилась и ее участок благоустраивался с огромной скоростью.

— Извините, — обратилась к мужчине Юля, — вас как по батюшке?

Мужик удивленно обернулся и его взгляд заметался от Нади к обращающейся к нему женщине.

— Петр Андреевич, — с достоинством ответил ей мужчина, — а что?

Было видно, что он робел перед Юлькой, но держался как мог. Надежда с удовольствием наблюдала за развивающимися событиями и помалкивала. Она знала подругу и догадывалась, что, если той, что взбредет в голову она не отступит от своего. Но этот Петр тоже был не промах и умел постоять за себя.

— Можно получить от вас чек за товар? — потребовала Юля, невозмутимо глядя на мужчину.

— Какой чек? — удивился мастер.

— Товарный.

— А что это? — удивился хитрец.

— А это, документ, который выдается при покупке товара.

— А зачем он нам?

— Как зачем? — возмутилась Юля, — вы привезли нам товар и озвучили цену. Возможно, названная вами цена превышает действительную. Чтобы доказать, что вы нас не обманываете, достаточно просто предъявить нам чек, который вам выдали при покупке.

— У меня его нет. Да нам он и не нужен. Мы здесь, барышня, не в Москве, у нас тут свои порядки. Все по-честному, — сказал с вызовом Петр Андреевич.

— Ну раз нет чека, то и товар ваш нам ни к чему. Купим сами.

— Ну, хозяйка, — затянул Петр, с сожалением глядя на Надежду, — мы так с вами не договаривались. Вы просили побыстрее, мы ускорились. Купили доски, привезли и все за собственный счет. Опять же разгрузили, а это тоже деньги стоят.

Выражение лица у мужичка было такое печальное и в тоже время настолько высокомерное, что Надя ощутила себя полной дурой. Толи от того, что не понимает всю важность момента, толи от того, что не настолько осведомлена в этих делах. Ей стало очень стыдно, что она поставила мужчину в неудобное положение. Она подумала, что мужик скорее всего прав и Юльку слушать совсем не обязательно. И снова собралась идти в дом за деньгами, но подруга продолжала наступать.

— Петр, — сказала она, глядя на мужчину как на неразумного ребенка, — мы вам заплатим за привоз и разгрузку, вы чек только покажите. Хотелось бы знать настоящую стоимость купленных вами досок, а доставку и разгрузку мы оплатим, узнав цену основного товара.

Она говорила таким тоном, как будто находилась в собственном офисе. Но мужик, явно запутавшись в ее длинных речах, по — прежнему, не сдавался. Юлька для него была московской штучкой, и он не собирался под нее прогибаться.

— О чем вы, милейшая? — уверенно сказал он, — Если вы против нашей стоимости, то товар мы вернем обратно и больше не будем вас беспокоить.

Было видно,

что Петр Андреевич уже адаптировался к сложившейся ситуации и стал играть свою партию более уверенно. Он скомандовал напарникам загружать доски обратно и зло сплюнув себе под ноги отправился на выход с участка.

Надежда испугалась, что из-за Юлиных принципов ее забор не построится никогда. Что им придется самим сначала искать, потом закупать эти проклятые доски, затем везти их черте от куда и еще и разгружать. И не факт, что если они это все сделают сами, то стоимость работ окажется дешевле той, которую предложили местные умельцы.

— Петр! — крикнула она, уходящему мужику, — не нужно обижаться на мою подругу. Я вам все оплачу.

Юлька с возмущением посмотрела на Надежду, но ту было уже не остановить. В конце- концов, она здесь хозяйка и ей самой решать, сколько и за что платить.

За оставшиеся пол дня часть участка у леса, была уже огорожена. Мужики работали с такой скоростью, что Надя диву давалась. Она не была подготовлена к такой производительности труда. Обычно, мужчины не торопились, зная, что все-равно получат свои деньги. Эти же гнали и гнали, да так, что Надежда диву давалась. Однако Юльке все это казалось странным. Она постоянно выглядывала в окно и удивленно комментировала скорость производимых работ.

— Что-то здесь не то, — шептала она постоянно, посматривая на трудяг.

— Да, что ты к ним привязалась? — рассердилась Надя, — чем быстрее сделают, тем лучше. Не будут мельтешить на нашем участке.

— Надь, ну вот куда они так торопятся? — спрашивала у подруги Юля, — этому должно быть какое-то разумное объяснение.

— Может им деньги нужны, вот они и гонят.

— Ну не знаю, — размышляла подруга.

К вечеру следующего дня забор был готов. Надежда обошла участок по периметру, ища изъян в работе, но его не было. Работа была выполнена качественно и претензий к ней не имелось. Осталось только покрасить заборчик веселой краской и любоваться на преображение участка.

Надежда расплатилась с работниками, и они отчалили в неизвестном направлении.

На землю опустилась вечерняя прохлада и женщины вынесли стол со стульями в сад, установили самовар и уселись чаевничать.

Мир был полон чудесных звуков, а подруги сидели в саду и наслаждались окружающей их прохладой, опустившейся на их замечательный участок.

— Есть кто дома?! — услышали они громкий мужской крик.

В темноте невозможно было разобрать, кто пришел к ним в гости.

— Кого еще черт принес? — удивилась Лиля и отправилась на встречу гостю.

Через пять минут в поле их видимости появился участковый Иван, который был чем-то сильно озабочен.

— Садись с нами чай пить, — пригласила участкового Лиля.

Иван уселся на предложенное женщиной место и взял из ее рук горячую чашку чая.

— Ну, расскажи нам Иван, что тут в вашем Бернове интересного происходит? — завела разговор Юля.

Она относилась не серьезно к местным происшествиям и считала борьбу с преступностью в этом забытом богом крае чем-то второстепенным. Берново точно не Москва и здесь ничего особенного, в принципе, происходить не может.