Отпуск с осложнениями
Шрифт:
— Дальше ползти не могу, — сообщил.
— Почему? — а в голове уже зрел план, как спровоцировать его ползти дальше. Статически замершие ягодицы не так радовали взор, нежели двигающиеся в определенном ритме.
Именно они занимали все мое внимание, не позволяя думать ни о чем другом.
— Там стена.
Я подняла голову.
— Упс. Точно стена, — мы доползли до противоположной стены коридора.
— Куда дальше … ползем? — голубые глаза смеялись.
Посмотрела из стороны в сторону и поняла, что все двери закрыты. Мы лежим
— Можно вставать, — и первая подала пример.
Я не успела оказаться на ногах, а мужчина уже отряхивал свой костюм. Только сейчас заметила, что он приобретен в дорогом бутике, так же как и лакированные туфли.
— Этель Долорес, — первой протянула руку, дабы замять неловкость, грозившую появиться с секунды на секунду.
— Доминик Моне, — представился мужчина, который и в вертикальном положении смотрелся ничуть не хуже, нежели в горизонтальном.
— Очень приятно. Как вам сегодняшняя погода? — чувство неловкости все же заявило о себе во всей красе, пристукнув пыльным мешком.
От смущения за собственное поведение не знала куда прятать глаза.
— Чудесная. Просто чудесная, — ответил в тон мужчина.
— А вы собственно по какому поводу в наши края? — вспомнила об этикете офисного планктона.
— Заказ сделать.
— А сегодня никак не получится. Если только завтра, — голова отчаянно перекраивала график работы. Попа же не желала отпускать столь заманчивого клиента. — Но детали заказа мы можем обсудить уже сегодня за чашечкой кофе в соседнем кафе, — тут же предложила, боясь, что ангел исчезнет из моей жизни.
— Почему не здесь? — логично спросил мужчина.
— Здесь шефа убили, — произнесла трагическим тоном. Дальше мне объяснить не дали, потому как полицейские выбрали именно это время, чтобы заявиться по вызову.
1
Четыре часа допроса выдержит не каждый. Я держалась на последнем издыхании. Голова вопила от нехватки углеводов.
Мне, чтобы думать, нужно было съесть что-нибудь сладенькое.
А в полицейском участке сладенького не давали. Вот совсем нисколечко. Эти ироды даже воды не предложили, говоря, мол, не положено. А сдохнуть в рассвете сил, значит, можно? Под конец допроса я вызверилась на молоденького лейтенанта, судя по всему только-только закончившего обучение премудростям следственного дела. Меня к нему перепоручили от толстого опера, а к тому я перешла от высокого мутного брюнета, который даже не представился.
— Вы смерти моей хотите? Дайте хоть конфетку, — рявкнула в сердцах, ибо пятая точка от сидения на жестких стульях полицейского участка выла раненным волком. Ей было неудобно, твердо и она тоже хотела чего-нибудь сладенького. В
кои-то веки две крайние части моего тела были солидарны в своих желаниях.
— Не надо нам вашей смерти. Хватит и одного убийства.
Конфетки у меня нет, я сладкое не люблю, зубы портятся, -
ответил следователь и тут же без перехода спросил. — А вы точно не убивали Айзека Ли?
— Да на пса мне его убивать? — в пятый раз ответила лейтенанту со смешной фамилией Кобылко.
— Может быть он вам зарплату не платил, — предположил мужчина.
— Он бы и не платил, если можно было бы, — подперла рукой многострадальную голову, трещавшую со страшной силой. Ей в унисон ныла спина. А дополняла концерт моя страдалица, места себе не находившая.
— Так все же у вас был мотив? — спросили у меня в пятисотый раз.
— О, Боже! Не было. Еще раз говорю — не было. Господин хороший следователь, отпустите меня домой — уже ночь на дворе. Я кушать хочу. Меня целый день продержали под кабинетом, а потом полдня мурыжили своими вопросами.
Ничего я не знаю. За что убили Айзека Ли не знаю. Были ли у него враги — не знаю. Про его друзей тоже ничего не знаю. Я
его не убивала. Мотива у меня нет. Денег он мне не должен. Я
ему тоже. В коллективе у нас нормальные рабочие отношения.
Босс приказывал — мы выполняли. Зарплату он нам платил исправно. В отпуск отпускал… Кстати, а кто меня теперь в отпуск отправит? У меня же по графику на следующей неделе.
Как же я забыла? — мысли плавно свернули совершенно в иное направление.
— Вы не отвлекайтесь. Говорите. Говорите. Я записываю, -
оказывается, Кобылко шлепал пальцами по планшету пока из меня лился поток сознания.
— Я и говорю, что в отпуск отпускал и деньги выплачивал регулярно. А что же теперь с отпускными будет? Кто даст резолюцию? — меня сложно сбить с намеченного пути.
— А любовницы у Айзека Ли были? — внезапно спросил следователь.
— А я откуда знаю? Я в ногах свечку не держала. Жена была.
Потом сбежала. Он ей много крови попил, — поделилась информацией.
Кобылко уцепился за новые сведения, как собака в кость.
Вопросы начали сыпаться по вновь открывшимся обстоятельствам.
— Неужели вы думаете, что это она меня?
— Она вас что? — ухватился следователь.
— Убить хотела.
— А ну-ка с этого места поподробнее, — тут я поняла, что парень просто прикидывается дурачком и молодым неоперившимся юнцом, а на самом деле неплохо сечет в своем ремесле.
Пришлось начинать сначала, как я вошла в кабинет босса за документами, как увидела его мертвым и что за этим последовало. Когда дошла до появления Доминика, Кобылко внезапно спросил:
— Это господин Моне предложил вам убить Айзека Ли или вы ему?
Чуть не поперхнулась. А затем у меня резко пересохло в горле.
Голова и все остальные части тела сразу же перестали думать об отдыхе, еде и питье, а начали размышлять на тему как вытащить задницу из того места, куда ее пытался запихнуть следователь Кобылко.