Отпуск с осложнениями
Шрифт:
Мне хочется успокоить ребёнка, но отсутствие опыта общения с детьми сказывается.
– Петька злой, он меня за волосы дёргает и палкой стучит, пугает, – жалуется девочка, сминая тонкими пальчиками кружева на подоле. – А ещё и Кля-я-яксу забрал.
– Мальчики всегда такие. Дураки они, точно тебе говорю.
Девочка прекращает рыдать и смотрит на меня взглядом, полным восхищения. Кажется, я нашла себе новую подружку.
– Ладно, не плачь. Сейчас достанем твою Кляксу.
– Мне её мама пошила, – объявляет, понизив голос до
Мама – это святое, потому ставлю сумку на землю, сбрасываю обувь и принимаюсь ходить вокруг ствола, примеряясь, как лучше попасть наверх. Главное, не убиться – всё-таки я слишком давно лазила по деревьям.
Но мышцы, оказывается, помнят, и тело ощущается невероятно лёгким – то ли алкоголь виной, то ли дурость врождённая, но факт остаётся фактом: подтягиваюсь на руках и лезу вверх, минуя ветку за веткой. Они больно царапают кожу, листья лезут в нос и рот, но я уже вижу Кляксу и, протянув руку, снимаю куклу, застрявшую в кроне.
Ура!
– Держи, – окликаю девочку и скидываю вниз мягкую потрёпанную тряпичную куклу. Она будто подмигивает мне на прощание стеклянным глазом-бусинкой и мягко пикирует вниз – прямо в руки радостной хозяйки.
– Кляксочка моя любименькая! – кричит девочка, прижимая к себе куклу. – Спасибо вам!
Вот! Я, оказывается, не только позорище, ещё и герой!
– Не за что. А теперь беги домой, поздно уже.
Но девочка не торопится: опасливо косится в ту сторону, откуда я пришла, и крепче прижимает к себе куклу. Мне же из-за густой листвы и неудобной позы ничего не видно. Но что-то её точно напугало.
– Всё в порядке? – спрашиваю, спускаясь вниз. Переступая дрожащими от напряжения ногами, двигаюсь осторожно, а грубая шершавая древесина больно впивается в кожу на стопах. Без обуви, конечно, удобно, но как же сложно.
– Там дядька какой-то, сюда идёт, – говорит девочка, когда я кое-как спрыгиваю рядом.
Нет, вообще-то я хотела элегантно спрыгнуть и приземлиться, как женщина-кошка, но вышло уж как вышло. На всякий случай поднимаю с земли большой камень, чтобы, если потребуется, защитить ребёнка от страшного дядьки.
Девочка молниеносно ныряет мне за спину, а я крепче сжимаю в руке камень. Прищуриваюсь, чтобы получше разглядеть медленно идущего в нашу сторону мужчину, и мгновенно прикусываю свой длинный язык. Потому что, честное слово, готова материться в голос.
Ну что за проклятие такое? Точно меня Нинка из снабжения сглазила – ей-то отпуск не дали.
– Не бойся, он тебя не тронет, – успокаиваю девочку, но она всё равно жмётся ко мне. – Он дурачок, но не злой, животных любит.
– Точно-точно? – пищит, а я чувствую дрожь её маленького и худенького тельца.
Интересно, почему ребёнок такой худой?
– Точно-точно, – уверяю и уже громче: – Ты что тут делаешь?
– Гуляю, – пожимает плечами Вадим, а я цокаю языком. – Ночь такая чудесная, я без машины. Вот и иду себе на автобус.
– Ты ребёнка
Вадим смотрит на меня удивлённо, а потом переводит взгляд на камень в моей руке.
– Это мне? – усмехается, а я выбрасываю камень в кусты.
– А вы, правда, животных любите? – Девочка выглядывает из-за моей спины, а Вадим улыбается ей.
– Правда. А ещё я их лечу, – говорит, присаживаясь на корточки, чтобы быть одного роста с девочкой. Но всё равно выше её. – Тебя как зовут?
– Настя, – пищит, но приближаться к Вадиму боится. – Вы ветеринар?
Вадим кивает, а девочка улыбается. Впереди не хватает парочки зубов, и это делает её милой и трогательной.
– Я… я пойду домой. Сп… спасибо вам!
Девочка тянет ко мне ручки и обнимает крепко-крепко, будто нет ничего важнее для неё сейчас, чем спасённая кукла. А когда убегает, смешно подпрыгивая на месте, я поправляю волосы.
– Ты спрыгнула с дерева. – Вадим поднимается, оказываясь почему-то слишком близко. – Я видел.
– Я лазила за куклой.
Я делаю шаг назад, а Вадим усмехается.
– Ты… странная, – замечает, а я передёргиваю плечами. – Смелая и отважная. Ты всегда такая или морской воздух так действует?
– Ты, правда, шёл на автобус?
– Соврать или правду сказать?
– Тогда что ты тут делаешь?
Вадим молчит пару мгновений, а я переминаюсь с ноги на ногу. Надо ехать домой – остановка близко, но что-то останавливает.
– Знаешь ли, чувство вины – так себе ощущения. Давай я тебя домой отвезу? Машина возле пирсов. Ну… в знак извинения.
И тут, наверное, адреналин отпускает меня, и выпитый коктейль всё-таки бьёт алкогольным градусом по мозгам.
Потому что я соглашаюсь.
Глава 15 Вадим
Если под пытками кто-то спросит, зачем я сделал то, что сделал, я сдохну, но ответа не найду. Ну не знаю, честное слово. Точно мозги набекрень съехали.
Я-то и на вечеринку эту случайно попал: вернулся из города, после трёхдневной запарки в клинике – хотя у меня и отпуск, – вышел из машины, а тут милая бабуля соседка поведала, дескать, на дальних пирсах веселье молодёжное. Мол, чего мне бы и не сходить-то, не развеяться?
Вот и развеялся. Лучше бы не ходил.
– Ты красиво танцуешь, – говорю, когда идём с Катрин к моей машине. – Правда.
Ох, если бы она только знала, насколько моему шальному организму понравился её танец… думаю, не шла бы сейчас, такая спокойная, рядом. Я-то и в море нырнул только для того, чтобы остудиться. Хотя стало ещё хуже, как ни крути.
– Подглядывал? – Она бросает на меня быстрый взгляд из-под ресниц и отворачивается.
Смотрит впереди себя не дорогу, щурится от света фонарей, будто бы избегает моего взгляда. Или мне просто так кажется, и на самом деле ей плевать на меня с высокой колокольни?