Отпусти кого любишь
Шрифт:
– Но поскольку одно маловероятное событие уже произошло, – вежливо ответил Виктории второй, моложавый доктор, – то почему бы не произойти и другому? Я бы не стал подписывать приговор.
– Понятно, – отрешенно сказала Виктория. Она тоже была готова к чему-то подобному. Но так хотелось верить в чудо…
– Спасибо вам, – очнувшись, сказала она. – Я хотела бы поговорить с мужем. Наедине.
Через пять минут палата опустела. Виктория устроилась в ногах мужа.
– Что
Андрей глазами показал на «букварь». Как им пользоваться, ей уже объяснили.
Вылавливая букву за буквой, Виктория составляла фразы. «Акции пока не продавай. Дождись октября, большого собрания акционеров. Они резко подорожают. Перед собранием продай все сразу».
– Кому? – Она смахнула слезинку с щеки. Только сейчас, когда зашла речь о продаже акций, она кожей почувствовала, что уютная жизнь за надежной спиной закончилась навсегда.
Но ничего. Она сильная. И у нее дети. Значит, справится.
– Ты приказывай, я все сделаю как надо. Кому продавать, как продавать?
«Кто больше даст. Через брокерскую контору, которая меня обслуживала. Не соглашайся на трастовое управление. Ни за что».
– Не волнуйся. Я сделаю, как ты велишь.
«Деньги в Сбербанке. Легальные. Трать их, пока дети не вырастут. Другие счета – в моей записной книжке в столе. Ты знаешь, я показывал. Это тебе и детям. На черный день. Юрист – Авдеев, все к нему. Он не продаст».
Вика плакала, уже не скрываясь. Вряд ли будут дни чернее… И, как все годы своего замужества, гордилась мужем. Если б знать, где упадешь.
– Я привезла детей, – наконец смогла сказать она.
«Пока не надо, – ответил Бестужев. – Береги их». Андрей не хотел, чтобы сын видел его таким.
Она нагнулась к нему и поцеловала в губы. Он не почувствовал прикосновения. А вот слезу, упавшую ему на лицо, почувствовал. Травмированный мозг выделывал престранные штуки.
Бестужев снова показал на «букварь».
«Очень важно. У меня есть дочь».
– Какая дочь? – вскинулась Виктория. – Что ты говоришь? От той девушки? – вдруг сообразила она. В то жаркое лето в Лимасоле он все-таки рассказал ей про свой странный любовный опыт.
«Да. Помоги ей».
Вика пересилила чувство обиды:
– Я обещаю. Денег у нас хватит на всех. Не волнуйся за нее.
Бестужев удовлетворенно закрыл глаза. С женщинами он ни разу не ошибся. Но он очень устал. А впереди еще длинная ночь. Наполненная осмыслением окончательного диагноза.
– Как мне их найти? – спросила Вика. Она привыкла все доводить до логического конца и держать слово.
«Она здесь».
– Где «здесь»?
«В больнице.
– Хорошо, милый. Я все сделаю как надо. – Виктория уже хотела отложить «букварь», но он явно хотел «договорить».
«Не езди ко мне. Так легче. Обоим. Тебе нужно отвыкнуть от меня. Ради детей».
– Не говори ерунды, Андрей. Никто не знает, что будет завтра. Может, через год мы это будем вспоминать как страшный сон. – Она встала, всем своим видом демонстрируя уверенность в сказанном. Но обоим было ясно, что ни через день, ни через год этот страшный сон не закончится.
Со своими недавними коллегами по бизнесу Бестужев общаться отказался. «Все через жену», – «написал» он.
Виктория встретила Ольгу Сергеевну в длинном пустом больничном коридоре.
Вычислила мгновенно.
Обе остановились.
Не замеченный ими, издалека за ситуацией наблюдал Леонид. Он явно чуял сюжет.
– Вы – Ольга, – без вопросительной интонации сказала Виктория.
– А вы – жена Андрея, – подтвердила Ольга Сергеевна ее догадку.
Они замолчали, окидывая друг друга нескрываемо оценивающими взглядами.
«Я была первая. Тебе он достался случайно».
«Он прожил со мной тринадцать лет. И жил бы всю жизнь».
– Мы обе проиграли, – спокойно сказала Ольга Сергеевна.
– Да, – подтвердила Виктория.
– Пойдемте ко мне, кофе попьем, – предложила старшая медсестра.
Бестужева согласилась.
Они устроились в крошечном кабинетике Ольги. Пили крепчайший кофе, сваренный бабой Мотей – она и это умела. Две сильные женщины, которым больше нечего делить.
Уходя, Виктория спросила:
– У вас ведь дочка?
– Да, Санька.
– Андрей просил обеспечить ее.
– В этом нет нужды, – мягко сказала Ольга Сергеевна. – Мы справляемся.
– Но это не только ваша дочь, – парировала Виктория.
– Только моя, – подумав, ответила Ольга Сергеевна.
Виктория ушла, не выполнив просьбу мужа. Впрочем, это вовсе не означало, что его просьба не будет выполнена никогда. Она сумеет.
Ночью в больнице тяжелее всего. Она тянется, как сырая резина. Уже с утра Бестужев начинал бояться следующей ночи.
Блатная палата в отличие от всех прочих в этой больнице была снабжена раковиной. Но на хороший кран сил уже не хватило.
Мерный звук падающих капель доводил бодрствующий мозг Бестужева до исступления. Утром же он забывал «сказать» об этом Ольге Сергеевне, чтобы вечером вновь с ужасом прислушиваться к этой египетской казни.