Отпусти кого любишь
Шрифт:
Бестужев не стал ждать, пока утюг остынет. Он подошел к девушке сразу.
– Ольга, можно вас отвлечь?
– Можно. – Она подняла голову, отбросила рукой прядь волос. Без сомнения, она была хороша. Прямая и стройная, открытый взгляд. В мечтах Андрей рисовал себе именно таких девушек. Может, судьба?
– Я хотел бы пригласить вас в нашу компанию.
Ольга неожиданно смутилась:
– Мне вообще-то надо готовиться. У меня ведь один экзамен все равно будет.
– Но не завтра же? Еще успеете. Я сегодня
– Хорошо. Только доглажу, – на удивление легко согласилась девушка.
Присутствующие в комнате зааплодировали. Начала Надя, остальные продолжили.
– Ура, ура! Олька едет с нами! Андрей, вы – волшебник. Разбудили Спящую красавицу.
– Спящую красавицу не так будили, – уточнила Нелли.
– Какие наши годы! – самодовольно усмехнулся Андрей. Он и впрямь почувствовал себя хозяином жизни.
Лицо Ольги вновь стало надменным, и Бестужев понял, что – как через много лет станут утверждать в рекламе – «иногда лучше жевать, чем говорить». Впрочем, Ольга никаких заявлений делать не стала. Андрей, улучив момент, когда остальные ушли покурить, снова подошел к ней:
– Извини, я глупость сморозил. Ты мне понравилась, вот и решил, что я тебе тоже. И ляпнул.
– Ты правильно решил, – Ольга аккуратно повесила выглаженный халат на плечики и убрала в шкаф. – И неправильно ляпнул.
– Я не хотел тебя обижать. Другие девчонки на такие шутки никогда бы не обиделись.
– Я не другая, – спокойно объяснила Ольга, закручивая шнур вокруг ручки утюга. – Я такая, какая есть.
– Ты меня простила? – решил идти до конца Бестужев. – Я постараюсь соответствовать.
– Посмотрим, – ответила Ольга.
Прожигать жизнь они начали с городского пляжа. Там им не понравилось – слишком много народа. Идешь к воде – боишься наступить на тело.
– Может, на мою дачу поедем? – предложил Вовик.
Идею подхватили все, кроме Ольги.
– Я на дачу не поеду, – сказала она. Без нее не захотел ехать и Андрей.
– А куда ты предлагаешь? – разозлился Бойков. – Не хочешь ко мне – поехали к тебе.
«Это он зря, – подумал Бестужев. – У девчонки из медучилища может и не быть дачи».
– Поехали, – неожиданно легко согласилась Ольга. – Два часа на электричке. Но красиво.
Нелли ехать сразу расхотела: далеко. Вовика и Надежду два часа не напугали: не все ли равно, где обниматься? А Нелькин уход вообще все упрощал.
Впрочем, Андрей иллюзий не строил. Ольгино выражение.
У билетных касс она его так и спросила:
– Ты не строишь иллюзий? Можешь зря потерять время.
Андрей отлично понял, о чем речь. И ответил столь же прямо:
– Глядя на тебя, иллюзии теряешь быстро.
– И что же тебя держит?
– Оль, ты вправе решать, с кем и что, – разозлился Андрей. – А я вправе выбирать тех, кто нравится. Разонравишься – тут же уйду.
– И до дома не проводишь? – вдруг улыбнулась несмеяна.
– Провожу, – буркнул Андрей. И тоже улыбнулся.
Через два часа зеленый червяк электрички, не пропустив ни единой, даже самой маленькой платформы, наконец дотащился до ее городка. Они вышли на площадь перед крошечным вокзальчиком. Кроме большого буфета с надписью «Пиво-Воды» (где Вовик отоварился превосходным «Жигулевским»), на площадь выходили два магазина: «Культтовары» («Вот откуда эта вывеска!» – если б мог, простонал бы парализованный Бестужев. Конечно, он интуитивно чувствовал, что уже видел ее) и «Ювелирный».
– Все как у людей, – оценил Бойков. – Даже золото продают.
– И бриллианты, – холодно добавила Ольга. Это было правдой. В тот год во многих магазинах появились перстни с бриллиантами и изумрудами, ранее страшнейший дефицит. Правда, цена их была такой, что ажиотажа не наблюдалось.
– Куда дальше? – спросил Бестужев.
– На автобус, – сказала Надя, уже бывавшая здесь.
На автобусе ехали недолго: минут пятнадцать. Лес начался буквально сразу. Потом проехали большое красивое озеро. За ним опять потянулся сосновый бор. Там и сошли.
День уже был в середине, и когда молча брели по мшистой тропинке среди сосен, уши заполняла многоголосая июльская тишина: жужжали насекомые, вскрикивала где-то рядом птица, шумели под ветром кроны сосен. Но все это было именно тишиной: кроме сглаживаемого мхом шороха шагов, вокруг не было ничего, как стало тогда модно говорить, антропогенного.
Домик оказался чудесным – маленьким, но очень ладным, украшенным редкой теперь резьбой.
– Класс! – Даже Бойков восхитился.
– Все папа сделал.
– Он у тебя кто? – поинтересовался Вовчик.
– Плотник, – спокойно объяснила Ольга.
– Здорово! – восхитился Бойков. – Мой папаня как раз такого плотника ищет. Красоты жаждет. Дорого твой берет за такую красоту?
Бестужеву впервые захотелось въехать приятелю в ухо. Но Ольгу это не задело.
– Это ты у него спросишь. Но, думаю, в Москву он не поедет.
– Почему?
– Она его раздражает. Здесь он поработает, потом почитает. Да и устает быстро.
– Почему?
– «Почему» да «почему», – не выдержал Андрей. – Какое твое дело?
– Раз интересно, пусть спрашивает, – остановила его Ольга. Она явно не нуждалась в защите. – Отец – инвалид второй группы. Работал на вредном производстве, теперь болеет. Долго болеет, сейчас в госпитале. Я, наверное, поэтому и в медицину пошла, – вдруг призналась она.
– Извини, – буркнул Бойков.
– Ничего. – Ольга уже открывала дверь теремка.
Две маленькие комнатки снизу и одна, побольше, на втором этаже.