Отпусти меня

Малышева Анастасия Сергеевна

— Тебе что, нечего ответить? Господи, этот день войдёт в историю.

— Маша… — начал было Миша, но я взмахом руки оборвала его на полуслове:

— Не стоит. Не уверена, что ты скажешь что-то, что мне будет интересно.

— Я хотел извиниться.

— Ты уже это делал. Несколько раз. Не думаю, что от количества твоих «прости» что-то изменится, — хмыкнула я.

— Я виноват перед тобой, — Миша словно не слышал меня, продолжая гнуть свою линию.

Я хотела было встать и уйти, чтобы не слушать это — не позволять его словам проникать в мою голову. Но Павлов своим взглядом словно удерживал меня на месте, как будто его руки не держали стакан, а сжимались вокруг моих запястий. Меня бесило, что даже спустя столько времени у него оставалась какая-то, далеко не призрачная власть надо мной. Я злилась, мысленно материлась и костерила его, на чём свет стоит, но продолжала стоять и смотреть на него.

А выглядел он, мягко говоря, неважно. Нет, Миша был роскошен, как и всегда — чёрный пуловер из мягкой шерсти (он всегда любил такие, у него шкаф ломился от подобных вещей), стильные джинсы, дорогие часы на запястье, и в волосах совсем немного седины, которая его, как ни странно, не портила. Но глаза — они выдавали его с головой. В них было что-то такое, что даже я, имея все причины на агрессию, просто не смогла разозлиться.

Поэтому, покачав головой, я сказала:

— Нет. Признаюсь, я долгое время виноватила тебя. Я злилась так сильно, что мне просто физически необходимо было обвинить кого-нибудь. Себя — да, не без помощи мамы я корила себя, пыталась понять, где и что сделала не так. Потом решила, что нет — виноват ты. И долгое время эта мысль помогала мне засыпать вечером. Но на самом деле — никто из нас не виноват, Миш. Так просто бывает. Люди пробуют, и у них не получается. Наша основная проблема заключалась в том, что мы слишком замечтались. Я замечталась. И позволила тебе увлечь меня настолько, что перестала ощущать реальность. Но сейчас у меня нет с этим проблем. А теперь — извини меня, пожалуйста. Меня ждут.

Сумев всё-таки побороть чары Дока, я вежливо улыбнулась ему — и вернулась к девочкам. По дороге я всё же не удержалась и обернулась. Найдя мужчину взглядом, я поняла, что он отдыхал со своими друзьями в исключительно мужской компании. Я прогнала чувство облегчения, едва оно только посмело закрасться в мою душу. И, хотя я оставалась со своими девочками и больше даже не пыталась приблизиться к бару, я всё равно нет-нет, да и бросала осторожные взгляды в сторону Миши. И потому заметила, когда он и его друзья собрались и ушли. Не то, чтобы меня это сильно волновало, но всё же машинально я это отметила. Как и то, что Даша с Кариной ближе к часу ночи оказались уже изрядно «укушанные». Так что я вызвала нам всем такси и, сдав девочек на руки мужьям, отправилась домой. Чтобы, наконец-то позволить тому дню закончиться.

Жаль, что у жизни были свои планы. Вдвойне жаль, что они всегда расходились с моими…

Глава десятая

Если я думала, что тот вечер закончится походом в караоке и небольшим количеством спиртного, то меня ждало разочарование. Хотя, не совсем. Вечер то закончился. Я приехала домой, постояла немного под душем, чтобы смыть с себя лёгкий хмель, и легла спать. Так что вечер закончился. Началась ночь. «Потрясающая». Но обо всё по порядку.

Громкий звонок телефона заставил меня вздрогнуть и проснуться. Едва сдерживая рвущиеся сквозь зубы маты, я нашарила телефон и, прищурившись, попыталась прочитать имя абонента. Что, простите? Я всё еще спала, или свет экрана мешал мне сфокусироваться?

Сев на кровати, я еще раз внимательно вчиталась в высветившееся имя. Да нет, всё верно. Тогда назрел новый вопрос — какого чёрта абонент «Михаил Олегович» хотел от меня в — погодите — три часа ночи?! Не всё сказал вечером?

Решив не гадать, я всё же провела пальцем по экрану, принимая вызов:

— Алло? — голос скрипел, как наждачная бумага, но мне было плевать — этот мужчина слышал от меня и не такое.

Я услышала сперва только шорох, треск, обрывки музыки, а после неуверенное:

— Простите, это…Мандаринка?

Я выдохнула. Голос явно не его. Да и не мог Миша забыть, как меня зовут. Однако, он, судя по всему, так и не переименовал мой контакт. Чудесно. Добавить нечего.

Прокашлявшись, я ответила:

— Вообще, в народе просто Маша, но да — вы по адресу.

— Маша и Миша. Как оригинально, — услышала я смешок.

— Простите, а с кем я вообще говорю, почему с телефона Михаила и собственно, где он сам? — решив даже не пытаться изображать из себя вежливого собеседника, спросила я, едва сдерживая зевок.

— Ну, тут такое дело, — человек с той стороны словно бы замялся, — В общем, мы тут поехали в караоке, потом в бар, и Миха слегка не рассчитал. И…это…

— Он напился, — подытожила я эту нехитрую историю, — Хорошо, это я еще могу понять. Но я то тут причем? Вызовите ему такси и отправьте домой.

Я действительно не могла взять в толк, почему друг моего бывшего решил позвонить именно мне. Это всё напоминало какую-то странную, почти абсурдную американскую комедию. С той только разницей, что мне было совершенно не смешно, а очень хотелось спать. И вообще — мы виделись за несколько часов до этого, и Миша выглядел весьма бодрым. Когда и зачем он успел надраться то?

— Он всё время повторял что-то про мандаринку, и сказал, что уедет только с ней. Мы сначала решили, что он бредит, а потом, когда Миха вырубился, залезли в его телефон — и нашли ваш контакт.

Чудненько. Час от часу легче не становилось. Миша надрался, начал бредить, и друзья, вместо того, чтобы разобраться с этим, как взрослые люди — окунуть его под кран с холодной водой и отправить домой, решили просто пойти у него на поводу.

И, что самое ужасное, кажется, я тоже собиралась последовать их примеру.

— Что вы предлагаете? — вздохнув, спросила я.

— Может быть, вы заберёте его? — голос незнакомого мне человека так и звенел от надежды.

— Ну…везите его ко мне, что поделать, — подумав секунду, я добавила, — А нет, нельзя. У него же дома это блохастое недоразумение.

Тут я всё же кривила душой — Хана я любила. Несмотря на то, что этот негодник однажды не оценил моё желание поиграть и оцарапал. Да так, что на запястье до сих пор виднелся шрам. Помню, Миша тогда сокрушался, что его любимец никогда себе такого не позволял, а я пыталась убедить мужчину, что сама была виновата — полезла со спины и вообще появилась не вовремя.

Стряхнув с себя воспоминания, я вернулась в реальность. Ту, в которой мой вусмерть пьяный бывший не мог самостоятельно добраться до дома. Чуть подумав, я приняла единственно верное (нет, это не так) решение:

— Диктуйте адрес. Сейчас приеду.

Получив чуть ли не чёткие координаты, я положила трубку и, вздохнув, включила ночник. Какого чёрта я в это лезла вообще?! Почему позволяла давно забытой драме, которую я перестрадала и пережила, снова просочиться в свою жизнь? А хрен его знает, если честно. Я просто чувствовала, что человек нуждался во мне. И не могла так легко отмахнуться от этого. Тупая Маша.