Отпусти синицу
Шрифт:
И л ь я. И ты притворяешься. Слова всякие. А тебе мужика надо. В лес, на траву горячую… Уйди с края, сорвешься.
Е л е н а. Не сорвусь.
И л ь я. Так пойдешь со мной?
Е л е н а. В лес, что ли?
И л ь я. Жить зову.
Е л е н а. Нет.
И л ь я. Погоди… Ты посмотри, что у меня есть… Зачем на Сенькину скалу лазил, спрашивала? Ты смотри — это что?
Е л е н а. Тяжеловес… Топазом зовут. Голубой.
И л ь я. А это?
Е
И л ь я. Дай на грудь положу. Как кровь, светятся. Будто целовал тебя.
Е л е н а. Пусти, Илья…
И л ь я. Для тебя добыл, о тебе день и ночь думал. Только ты осталась, никого вокруг, только ты…
Е л е н а. Жалко тебя. И себя жалко.
И л ь я. Пожалей, пожалей… Елена, краса моя, ласонька…
Е л е н а. Илья!
И л ь я. Белогрудая, жизни слаще, о, господи!
Е л е н а. Пусти!..
Вышел А л е к с а н д р. Е л е н а вырвалась. И л ь я поднялся за нею. А л е к с а н д р рванулся к И л ь е, ударил. И л ь я едва удержался на обрыве.
И л ь я. Бьешь? А за что? Ты ведь — идейный…
А л е к с а н д р. Не тронь ее!
И л ь я. Идея вбивается кулаком, уж это точно. Не отдам!
А л е к с а н д р. Не тронь!..
Е л е н а. Пусти меня!..
И л ь я. Вот и попалась медвежья тропка… Ненавижу! Всю жизнь ненавидел… Мальчишкой ненавидел! За то, что чужой! За то, что книжки читал, за то, что мой дом завтра ломать будешь, за то, что у тебя все — да, да, да, а у меня — нет, нет, нет!.. За все ненавижу! До нутра ненавижу! Не могу с тобой по земле ходить. Давно я этой минуты ждал. Чистоплюй! Всю жизнь ты считал себя лучше, всю жизнь меня презирал. А сейчас — я тебя презираю! Ты убить меня хотел — вот где я тебя схватил, вот где я тебя зачеркнул! (Александр сделал движение к Илье — Илья пятится. На шум вышли Савелий Егорович и Василий.)И сейчас у тебя глаза такие. Убийца!.. (Сорвался с обрыва. Крик. Тишина.)
Е л е н а. Папа!.. (Савелий Егорович и Василий бегут вниз. Александр стоит неподвижно.)Саша… Саша! Да очнись же! Ты не виноват, ты не виноват!..
А л е к с а н д р. Какая разница… Я действительно хотел его убить.
Е л е н а. Но это не ты!.. Не ты!..
А л е к с а н д р. Какая разница!
Е л е н а. Саша!.. Саша!..
Показался С а в е л и й Е г о р о в и ч.
Жив?..
С а в е л и й Е г о р о в и ч. Жив покуда…
З а н а в е с
Бывший двор Ж у р а в л е в ы х. Вместо дома — груды мусора, заборы сметены. В стороне аккуратно сложены бревна. На дальнем плане — новый многоэтажный дом, в который переехали жители Лисьего Хвоста. Поднимаются другие здания. Разворачивают стрелы подъемные краны. По-над озером так же бегут трамваи. П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а и К л а в д и я.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Сору-то сколько! Вроде и чисто жили, а сору — пропасть.
К л а в д и я. Жалко дом, мама?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. И жалко, и нет. Жизнь на этом месте прошла — так жалко. А как вспомню, что теперь вода у меня и на кухне, и в ванной, и в этом самом — так пропади он пропадом. А как подумаю, что тут все вместе жили, а теперь поразъехались — Саша отдельно, ты отдельно, так и опять жаль…
Появляется К у з ь м а.
К у з ь м а. Нету дома. А, Федоровна? Жизнь нашу разрушили. А я не хочу в общественном доме жить. Ну нет, ну сурьезно — вдруг обвалится? Мне мой дом нужен — им это понятно? Чтоб знала душа — это мое, хочу продам, хочу сожгу. А, Федоровна? Осиротели мы.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Полно-ко, Кузьма.
К у з ь м а. И печи в комнате нет. А как же я без печки?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Так не зима еще.
К у з ь м а. Я всю жизнь около русской печки прожил. На ней и валенки посушить, и самому полежать. Даже лечиться можно — лучше всяких горчишников этих помогает. Я, если желаете знать, и родился на печи.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. А топила печь всю жизнь твоя старуха, покойница.
К у з ь м а. А как же? Такое ее женское дело.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Не больно веселое дело.
К у з ь м а. Опять же баня. Я в бане париться привык, а они мне корыто поставили.
К л а в д и я. Ванну.
К у з ь м а. Как ни назови, все одно — корыто.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Как я вижу — не угодили на тебя, сосед.