Отравитель
Шрифт:
Убийство Вилаята Ашрафи стало для него большим личным потрясением. К тому же он никак не мог понять, каким образом неизвестный убийца мог отравить его босса. Единственным подозреваемым мог быть водитель погибшего – Петр Голованов, который был арестован почти сразу после заключения патологоанатомической экспертизы.
Но Тауфик Шукри не верил в виновность и Петра Голованова, с которым он тоже работал почти два года. Голованову было сорок четыре года. Это был спокойный, уравновешанный, рассудительный человек, отец двоих мальчиков-подростков. Представить себе его убийцей Тауфик Шукри не мог при всем желании. Но тогда получалось, что смерть его босса невозможно
Приехавший сюда полтора месяца назад голландский специалист досконально опросил всех возможных свидетелей, дважды обыскал квартиру погибшего. Провел несколько экспертиз, но так ничего и не добившись, уехал обратно. Теперь Тауфик Шукри уже не верил в возможность установления истины. Дьявол, или иблис, как его называли в Египте, иногда устраивает подобные вещи, когда никакого разумного рационального объяснения случившемуся дать невозможно. А домой Тауфику очень хотелось. Он скучал по своей молодой супруге, по своей дочери. Но появление Дронго встретил спокойно, сидя на диване и скрестив руки на груди. Он уже не верил, что новый эксперт сможет что-либо выяснить.
Дронго вошел в кабинет, где телохранитель его ждал, и сразу протянул руку. Тауфик Шукри поднялся с дивана. Он был высокого роста, почти таким же, как и вошедший незнакомец. Перебитые уши и нос сразу выдавали в нем боксера. Щегольские тонкие усики придавали несколько нагловатый вид.
– Добрый день, – начал Дронго по-русски, – насколько мне успели сообщить, вы понимаете русский?
– Хорошо понимаю, – кивнул Тауфик Шукри.
Вошедший следом за Дронго Муса Халил подошел к столу, усаживаясь в кресло, словно давая понять, кто именно здесь хозяин положения. Формально он был прав, это был кабинет самого погибшего, в котором наиболее уверенно мог чувствовать себя адвокат семьи Ашрафи. Кабинет был большой, мебель тяжелая и, на взгляд Дронго, излишне претенциозная. Массивные кресла, стулья, диван, встроенные шкафы из очень дорогого красного дерева. Такие кабинеты были у преуспевающих коммерсантов средней руки, которые пытались произвести впечатление. Хотя необходимо было делать ставку и на менталитет погибшего. На Востоке такой кабинет был символом успешного бизнеса.
– Давайте сядем и поговорим, – предложил Дронго. – Вы давно работали с погибшим?
– Около двух лет, – сообщил Тауфик, – но я учился в Москве шесть лет и поэтому хорошо знаю город и русский язык.
– Да, об этом мне сообщили. За это время какие-нибудь конфликты или недоразумения встречались? Когда вам пришлось бы применить свои способности телохранителя?
– Нет, никогда. Господин Вилаят Ашрафи, да примет Аллах его душу, никогда не посещал каких-либо мест, где ему могла угрожать такая опасность. Он понимал, что является представителем великой семьи.
– Можно подумать, что вы не ездили в клубы или на вечеринки? – уточнил Дронго.
– Ездили, – кивнул Тауфик, – но мы посещали очень элитные клубы, где всегда была своя охрана. В обычные места господин Вилаят никогда не ездил. Только в очень дорогие клубы, куда пускали не всех желающих. И на вечеринки он отправлялся только к очень уважаемым людям.
– Каким образом вы различали, где очень уважаемые, а где просто мало уважаемые? – улыбнулся Дронго.
– Это легко, – ответил Тауфик, – во-первых, я знаю Москву, во-вторых сразу видно, куда мы приехали. Нужно посмотреть на телохранителей, вокруг дома, на дорогие автомобили, на женщин, входящих в здание, как они одеты, какие у них бриллианты и украшения. Все сразу становится понятно.
– Значит, вы у нас почти психолог, – весело кивнул Дронго. – Судя по всему, ваш шеф был человеком достаточно компанейским и не пропускал светских мероприятий.
– Господин Вилаят Ашрафи работал в Москве нашим представителем, – предостерегающе вмешался адвокат Муса Халил, – и если он иногда позволял себя отдохнуть, то это ничего не значит. А посещение светских мероприятий входит в обязательную программу любого бизнесмена такого уровня.
– Успокойтесь, – посоветовал ему Дронго, – мы сейчас не рассматриваем моральные качества погибшего и не пытаемся его осудить. Он был молодой и очень состоятельный человек, который имел право на личную жизнь. Все, что я буду узнавать, мне нужно для расследования, а не для того, чтобы где-то обнародовать факты из личной жизни Вилаята Ашрафи.
– Вы должны понимать, – снова не выдержал Муса Халил, – семья Ашрафи Мостоуфи не просто представители одного из самых известных родов Ирана, они были родственниками изгнанного из Ирана шаха. И компрометация такой семьи может отвечать интересам некоторых кругов в Иране, которые боятся возвращения прежнего режима.
– Я учту ваши слова, – кивнул Дронго. – А теперь мне интересно, с кем ближе остальных общался погибший? Я имею в виду прежде всего женщин.
– У него было много знакомых, – осторожно сказал Тауфик Шукри, посмотрев на адвоката и отводя глаза.
– Так не пойдет, – сказал Дронго, заметил взгляд телохранителя, —я приехал сюда для расследования убийства, а не для того, чтобы вы от меня что-то скрывали. Если я снова почувствую какую-то недомолвку или вы попытаетесь что-то от меня скрыть, то я прямо отсюда позвоню уважаемому Аббасу Ашрафи, чтобы объявить о прекращении расследования, вследствие того, что мне здесь просто мешают работать.
– Никто вам не мешает, – нервно заявил адвокат, – можете спрашивать все, что угодно.
– А ты говори ему все, что он хочет, но в рамках приличий, – добавил он по-арабски, обращаясь к телохранителю.
– Итак, я узнавал про женщин, – напомнил Дронго. – У него было много знакомых?
– Да, – кивнул Тауфик Шукри, – много.
– Женщины бывали у него дома. На той квартире?
Телохранитель молчал.
– Я спрашиваю не для личного интереса, – напомнил Дронго.
– Да, – ответил Тауфик Шукри.
– Он поэтому переехал из отеля на квартиру, чтобы не привлекать внимание служащих отеля?
– Да, – опустил голову телохранитель, – он любил женщин. И он им нравился. Я видел, как они на него смотрели. И как сами к нему лезли.
– Ну еще бы. Молодой миллиардер из Египта, – иронично заметил Дронго. – Я думаю, что его внешность и манеры интересовали многих женщин гораздо меньше, чем размеры его кошелька.
– Что вы такое говорите, – снова вмешался Муса Халил, – господин Ашрафи никогда не прибегал к услугам продажных женщин.
Судя по лицу телохранителя, это было неправдой.
– Помолчите, вы мне мешаете, – попросил Дронго. – Значит, у погибшего были разные женщины?
Тауфик Ашрафи снова замолчал. Это начинало нервировать. Если разговор продолжится подобным образом, то ничего узнать не удастся. Дронго подумал, что ему понадобится решить этот вопрос раз и навсегда. Он достал свой телефон и набрал номер Аббаса Ашрафи глядя по очереди на адвоката и телохранителя. Услышав голос старшего брата погибшего, он попросил своего собеседника приказать всем сотрудникам филиала компании в Москве предельно искренне отвечать на все вопросы эксперта.