Отравление в пряничном домике
Шрифт:
– Земфира, что ты себе позволяешь? Что у тебя за вид?
– Алиса, простите, но я чего-то на ночь съела, и началась аллергия. У меня такое бывает, правда, очень редко. Теперь вообще ничего в рот брать нельзя. А так хотелось побывать на вашей свадьбе… Мне не следовало приезжать?
Хозяйка с трудом сдержала улыбку. Не думаю, чтобы она поверила хотя бы одному моему слову, но больше вопросов не задавала. Наоборот, очень мило предложила пройти в большой зал, где уже собрались гости.
Как и в прошлый раз, народ расселся вокруг длиннющего стола. Только сегодня у ювелира собралась не молодежь, а сплошные пенсионеры. Кроме нас с Пашей и Анжелики, я не увидела в зале ни одного человека
Тем временем, народу в комнате все прибавлялось. Некоторые, войдя в зал, хотели было сесть рядом со мной на свободный стул, но внимательнее затем всматривались в мое лицо и, явно подавляя крик ужаса, немедленно отходили подальше. Слева от меня сидел грустный Паша, а место справа так никто и не занял. Когда все расселись, в комнату строевым шагом вошли трое музыкантов с гитарой, скрипкой и синтезатором. На мой взгляд, последний инструмент мог с успехом заменить два первых, но, как говорится, знатокам виднее. Ансамбль грянул марш Мендельсона, под бодрую музыку в залу вошла раскрасневшаяся Алиса под руку со свежеиспеченным мужем. По радостные крики новобрачные подошли к столу, обошли его по кругу и сели у торца, где их ждали обвитые белыми кружевными гирляндами кресла.
– Горько! – вопили собравшиеся дедушки и бабушки. Особенно старались наши гадалки во главе с проштрафившейся Моникой. Алиса слегка привстала, небрежно чмокнула в губы ювелира и села снова. Что до новобрачного, то он даже не оторвал зад от кресла. Да уж, старость не радость.
Гости начали выпивать и закусывать. Я сидела перед пустой тарелкой, обводя всех глазами. Но никто не смотрел в мою сторону, не пытался положить на тарелку салатики или подлить морса в пузатый бокал. Паша пытался было налить мне вина, но я решительно отказалась, сообщив ему, как и Алисе, о разыгравшейся пищевой аллергии. Настаивать Паша не стал. Дождавшись, пока народ утолит первый голод и начнет расхаживать по залу, я подошла к Алисе, и, нагнувшись к ее уху, шепотом спросила про жениха Анжелики.
– Да вот же он, справа от нее сидит.
Я ошалело уставилась на сидящее рядом с девицей чудо природы. На первый взгляд, оно годилось в отцы не только самой девице, но и ювелиру. Правда, если Петя был мал ростом и весьма упитан, то его будущий зять был высок и тощ, как огородная жердь. Высохшее пожелтевшее лицо наводило на мысль об оживших египетских мумиях и проклятии Тутанхамона. Трясущиеся жилистые руки с выступающими толстыми венами неприятно подрагивали, когда мумия пыталась налить себе водички из прозрачного стеклянного кувшина, стоящего перед ним на столе. На тарелке у него, как и на моей, наблюдалась полная пустота. Я перевела взгляд на Анжелику. Да, топ-моделью ее не назовешь, но ведь не совсем уродина… Некоторым мужчинам такие пышные формы даже нравятся. Неужто любящий папочка не мог подыскать ей жениха помоложе?
– Не пугайся ты так, Иван Петрович не кусается. – С насмешкой в голосе проронила Алиса, забавляясь моим потрясением. – Кстати, завидный жених. Он дантист, имеет свой зубоврачебный кабинет. У него с Петей какой-то совместный бизнес, впрочем, я не вникала.
Я подошла к неподвижно сидящему Паше и нагнулась к его голове:
– Вот та красотка, которую ты должен охмурить. Впрочем, ее ты уже видел. А вот ее кавалер, с которым тебе придется вступить в жесткую конкурентную борьбу. Кажется, это ожившая мумия Тутанхамона. – Грозно зашептала я на ухо окончательно сникшего Паши. – И смотри, если ты и сегодня опростоволосишься… Я тебя укушу! И через неделю ты превратишься
Паша вздрогнул и с неподдельным ужасом уставился на мое лицо. Похоже, он всерьез поверил угрозе. Я прогулялась по залу, вышла в холл. Приоткрыв дверь на улицу, выглянула в сад. Как ни странно для начала ноября, погода стояла почти что летняя. Ни дождика, ни ветра, прозрачно-фиолетовое небо украшала полная луна, вдалеке мерцали звездочки. Надо же, уже почти шесть вечера. Мы полдня провели взаперти, в прокуренном помещении. Надо бы хоть дойти до ближайшего леска, подышать кислородом. Я вернулась в каминный зал и громко озвучила свое предложение. Дедули и бабули растерянно переглядывались, и лишь Моника поддержала мое предложение. Алиса сказала, что, если кто из гостей хочет прогуляться, она лично не возражает. Но сама на прогулку не пойдет. Наши гадалки во главе с Моникой встали и двинулись к дверям. Я подхватила под локоток своего хилого спутника и пошла за ними. Как ни странно, с другого бока ко мне пристроилась Анжелика.
Организованной толпой мы вышли из дома и пошли по каменной тропинке через сад, направляясь к видневшемуся невдалеке небольшому лесочку. В саду светили стилизованные под старину фонари. Но, стоило выйти за ограду, сумрачный пейзаж оживляли лишь луна со звездами. Тем не менее, мы упорно шли вперед по подмерзшей земле. Заходить в лес никому не хотелось, и мы, дыша полной грудью, побрели вдоль опушки. Я с Пашей и идущая рядом Анжелика вырвались чуть вперед, гадалки шли немного поодаль. Я обернулась, чтобы расспросить Монику об ее похождениях в провинции. Но сзади обнаружились лишь три гадалки и старушка-администраторша. Моники простыл и след.
Я слегка прибавила шаг. Признаюсь, еще утром я даже не рассчитывала на прогулку по дикой природе, и потому надела модные полусапожки на высоченной шпильке. Шпилька постоянно проваливалась в полузамерзшую песчаную землю, и я висла на пашиной руке, пытаясь удержаться. Покосившись на ноги Анжелики, я с удовлетворением отметила, что ее каблук ничуть не ниже и не толще моего. И за каким чертом она за нами увязалась? Я прибавила шаг. Анжелика не отставала. Я перешла на рысь, затем – на бодрый галоп, волоча за собой взмыленного Пашу. Анжелика галопировала рядом, ноздря в ноздрю. Интересно, неужто она запала на Пашу? Ай да красавец, ай да герой! Уважаю! Ладно, наши пожилые спутницы безнадежно отстали, пора сбавлять скорость. Погуляем немного втроем, а потом неплохо бы мне незаметно потеряться. Пусть голубки вдвоем поворкуют.
Я перешла на легкий прогулочный шаг. Некоторое время мы шествовали в торжественном молчании. Я периодически пихала Пашу в бок локтем. Он исправно дергался, но рта не раскрывал. И вновь первой заговорила Анжелика. Непринужденным тоном она завела светскую беседу:
– Да, Земфира, я вот о чем хотела спросить: что у вас с лицом?
Я поперхнулась слюной. Но быстро взяла себя в руки и тем же светским тоном ответила:
– Да сифилис замучил, проклятый. Никакие антибиотики его не берут, уже третья стадия пошла. Но не бойтесь, бытовым путем вы не заразитесь. У вас ведь дома посуду кто-то моет?
После этого мы опять некоторое время дружно молчали. Я продолжала пихать Пашу. После особенно сильного удара по ребрам он наконец, возговорил человеческим голосом:
– Простите, э-э-э, вас Анжелика зовут?
– О, смотрите, как вы ему понравились! – возликовала я. – Он даже осмелился спросить ваше имя. Понимаете, это мой брат, двоюродный. Он такой скромный и застенчивый, что в присутствии девушек, особенно таких привлекательных, как вы, просто немеет. Кстати, только не подумайте, что сифилисом я заразилась от него. Он у меня вообще еще девственник.