Отравление в пряничном домике
Шрифт:
Глава 4
Веселье продолжалось полным ходом. Немного потусовавшись по дому, гости снова подтянулись в каминный зал, поближе к накрытому столу. Объедки с него уже убрали, расставили чистые тарелки, принесли новые салатницы. Насколько я поняла, и готовила и убирала одна-единственная женщина. Это же надо, в одиночку обслужить такую прорву! Богатый ювелир мог бы разориться и на горничную. Мне стало жаль кухарку. Пожилая, наверняка не очень здоровая, замотанная до полусмерти. По приблизительным подсчетам, она крутится, как белка в колесе, уже часа четыре. Что же мне делать? Идти восстанавливать силы после утомительного гадания, или хоть немного облегчить участь бедной старухи? Преодолев природную
Увы, заглянув на кухню, я сразу поняла, насколько тащенной была моя надежда. Кухарка металась по огромному помещению, как угорелая. Она одновременно резала овощной салат, намазывала маслом белых хлеб, мыла бокалы и тарелки. Мне показалось, что у нее, как у индийского бога Шивы, по меньшей мере, восемь рук. От суматошных движений бабки у меня зарябило в глазах. Я поморгала, откашлялась и, перекрикивая шум непрерывно льющейся воды, предложила немного помочь. Бабку на секунду остановилась, и мне показалось, что сейчас она бросится мне на шею. К счастью, кухарка преодолела естественный порыв и просто сунула мне в руки огромный кухонный нож. Я тупо пялилась на холодное оружие, пока бабка с торжествующим видом не кивнула на гору огромных томатов и пузырчатых огурцов:
– Деточка, нарежь вот это. Вот и мисочка стоит.
Мисочка напоминала солидный тазик. В нем запросто можно было выстирать несколько комплектов постельного белья. Я вздохнула, но без возражений взялась за работу. Сама вызвалась, никто тут не виноват. Кухарка тем временем чем-то гремела, булькала вода, от плиты шел пар… Ох, чует мое сердце, после этого уик-энда мне неделю не очухаться. Я остервенело рубила ножом непокорные овощи, твердо пообещав себе, что, нарезав салат, тут же по-английски смоюсь из кухни. Наконец, гора на столе закончилась. Я огляделась: кухарка куда-то сбежала. Наверное, понесла гостям очередное приготовленное блюдо. Можно было уходить.
Я с сомнением посмотрела на гору салата. У бедной бабки явные нелады со вкусом. Сынок ювелира постоянно ругал ее, и, надо признать, за дело: половина блюд была чудовищно пересолена, а вторая половина – вообще без соли. Так что посолю-ка я салатик сама. Затем дождусь кухарку, сообщу, что блюдо доведено до кондиции, и с чистой совестью удалюсь. Я начала открывать дверцы кухонных шкафов, надеясь отыскать пачку соли. Увы, я натыкалась на горошек красного и черного перца, питьевую соду, пакетики гвоздики, кориандра… Соль как корова языком слизнула. Решив так просто не сдаваться, я стала поднимать сиденья кухонных стульев, затем открыла ящик большого квадратного стола. Соль так и не нашлась, зато в столе обнаружилась большая запечатанная серая пачка с четкой надписью «Крысиный яд».
Я устало плюхнулась на стул и задумалась. Похоже, всю соль кухарка уже извела. Но какое, однако, легкомыслие, прямо в кухонном столе хранить яды! Сослепу да с усталости не мудрено и перепутать. Перепрятать отраву, что ли? Ну да, завтра, к примеру, хозяин решит крыс потравить, а пакет не найдет. Решит с перепугу, что его в пищу употребили. Со страху еще инфаркт получит. А я виновата буду. Нет уж, оставлю все как есть. Только вот от разносолов в этом доме на всякий случай лучше отказаться. Перейду на бутерброды и пирожные. Я без особого сожаления бросила несоленый салат на произвол судьбы и быстро удалилась. Зашла в каминный зал, подсела к столу. На сей раз мое появление не привлекло ничьего внимания. Даже Анжелика не взглянула в мою сторону. Ага, значит, урок пошел впрок. Моя голова слегка кружилась, глаза буквально смыкались. Гул разговоров и громкий смех начали потихоньку отдаляться, и на какое-то время я просто отключилась.
Пробуждение было ужасным. Мне почудилось, что к самым ушам подносят включенную бензопилу. Она жужжит, отчаянно извиваясь, и потихоньку вгрызается в голову. Я вскрикнула и открыла
Внезапно все затихли. Бледный как смерть ювелир поднялся с места, подошел к сыну, осторожно приподнял безвольно висящую руку. Дрожащими пальцами рванул манжет рубашки, нащупал пульс. Только тут до меня стало доходить, что дело явно не в опьянении. Хозяин дома пошатнулся и мутным взглядом обвел гостей.
– Ну, как он? – Вырвалось у кого-то.
– Не пойму… Не знаю…
– Надо поднести к лицу зеркало! – Очнулась я.
Подняв валяющуюся на полу сумочку, я достала пудреницу с зеркальной крышечкой, и, выскочив из-за стола, подошла к неподвижно лежавшему мальчику. Не решаясь приподнять его голову, я растерянно взглянула на хозяина. Он слегка вздрогнул, но аккуратно взял сына за волосы и осторожно потянул. От этого движения тяжелое тело вдруг соскользнуло со скамьи и откинулось назад. Старик пытался схватить его за плечи, не удержал тяжелого парня, и тот с глухим стуком рухнул навзничь. Сидевшие рядом девчонки истерически завизжали. Анжелика издала такой рев, что позавидовала бы любая пожарная сирена. Я тоже легонько взвизгнула, но быстро взяла себя в руки и присела на корточки рядом с неподвижным парнем. Осторожно поднесла пудреницу к самому носу. Но зеркальце и не думало запотевать.
Я с трудом поднялась на ноги. Да, карты не соврали. Но как быстро… Я не решалась поднять на хозяина глаза. Ничего удивительного, если его прямо на месте хватит удар. Тогда сбудутся оба моих прогноза. Я сунула ему в руку пудреницу, предложила попробовать уловить дыхание, и присела на стоящий рядом стул. Моя миссия окончена, кто-нибудь вызовет «Скорую», народу много. Правда, врачи, скорее всего, понадобятся не мальчику, а его отцу. Я оперлась локтями о стол. Вокруг суетился народ, где-то совсем рядом завывала Анжелика, от адского шума мои мысли путались. Интересно, что произошло с парнем, таким здоровым с виду? Как жаль, что самый важный момент на этой вечеринке я элементарно проспала! На мое плечо опустилась чья-то легкая рука. Я обернулась – за спиной стояла Алиса. Как ни странно, совершенно спокойная с виду.
– Земфира, давай выйдем в коридор. Надо поговорить.
Я с готовностью вскочила и вышла следом за хозяйкой. Она решительно пошла по лестнице вверх. Дойдя до холла на втором этаже, остановилась, оглянулась по сторонам, перегнулась через перила и посмотрела вниз, и, только убедившись, что никто не вышел следом за нами, повернулась ко мне:
– Ну и что ты об этом думаешь?
Я смущенно призналась, что просто не знаю, о чем именно думать. Я на несколько минут заснула, и потому не видела, что случилось с парнем. У него было больное сердце?
– Насколько я знаю, здоровее некуда.
– Тогда что же произошло?
– Минут десять назад в залу зашла старуха с кухни. Подошла к Пете и протянула ему тарелку со свиной отбивной в сухарях. У Петеньки печень больная, он вообще свинину старается не есть. А тут – сплошной жир! Я, естественно, возмутилась, а она мне нагло заявляет: дескать, мне это блюдо заказали для хозяина! Я, грешным делом, решила, что это Толик для себя заказал. И говорю глупой старухе: да не для старого хозяина отбивная, а для молодого! Ну, она и понесла свинину Толику. Тот взял блюдо, и тут же начал лопать, прямо за ушами трещало. Представляешь, целый день жрал, и все мало казалось.