Отравленные воспоминания
Шрифт:
“Дома,” – мысли в Машиной голове побежали быстрее. – “Что-то рановато для возвращения с проб… Что это значит?… Что он получил роль или…?”
Загремел замок, дверь открылась, и по мрачному лицу мужа Маша поняла, что и на это раз “или”.
–Привет, – Валерий постарался улыбнуться, но улыбка вышла кривая. Он чмокнул жену в висок и, отводя глаза, принялся помогать ей раздеться.
–Как дела? – фальшиво-бодро спросила Маша.
–Нормально, – так же фальшиво ответил супруг.
–Ладно тебе, – Маша отбросила бодрый тон и встревоженно заглянула в лицо Валерия. – Я так понимаю, что роль досталась не тебе?
–Роль досталась не мне… – негромким эхом повторил тот, и голос его дрогнул.
–Пошли на кухню. Пока будем ужинать, расскажешь мне все, – скомандовала Маша и возмущенно добавила: – Не могу поверить! Как же так получилось? Это – ТВОЯ роль. Это даже Латников признал.
При упоминании Латникова лицо супруга исказилось еще больше.
–Плевать, – зло бросил он. – ПЛЕВАТЬ! Пусть подавится!
–Кто подавится? – нахмурилась Маша, быстро перемещаясь из ванной в кухню и гостиную, на ходу успевая вымыть руки, переодеться и перегрузить продукты из сумки в холодильник.
–Не важно, – мрачно ответил Валерий. Он сгорбился на стуле и отрешенно смотрел в окно. Муж выглядел таким потерянным и одиноким, что у Маши защемило сердце от жалости.
–Ну давай, рассказывай все по порядку, – мягко сказала она, присаживаясь за столом напротив. – Что случилось?
–То же, что и всегда… – медленно ответил супруг. Он впервые за вечер посмотрел жене в глаза и горько усмехнулся. – С небольшими вариантами…
–Рассказывай варианты, – решительно произнесла Маша. – Я все хочу знать.
Валерий работал актером в местном театре драмы и уже несколько лет не поднимался выше ролей типа “кушать подано”, хотя был несомненно талантлив. Просто ему не везло. Режиссеры неизменно обходили его вниманием как в театре, так в кино и на телевидении, куда он регулярно пробовался на разные роли. Хотя сегодня был особы случай. Валерию впервые предложили пройти отбор на довольно значительную роль в новом спектакле. Он бредил этой ролью. Учил текст днем и ночью, пробуя разные грани и оттенки образа, забывал есть и спать и периодически так глубоко погружался в себя, обдумывая характер своего будущего героя, что Маше порой стоило немалых усилий вернуть его к обычной жизни.
Казалось, на этот раз все должно получиться. Маша ничего не понимала в актерской игре, но высокая оценка работы Валерия его коллегой, Олегом Латниковым, который недавно пришел в театр и коротко сошелся с ним, обнадеживала. Латников, послушав несколько отрепетированных монологов у них на кухне, восторженно заявил, что лучше Валерия никто с этой ролью не справится. Что же случилось? Кто мог сыграть лучше него?
Маша не заметила, как сказала это вслух.
–Кто? – переспросил Валерий, поднимая на жену полные муки глаза. – Латников, вот кто!
–Кто-о-о-о?… – Маша открыла рот от изумления. – Почему Латников? А он разве тоже пробовался на эту роль?
Милый, добродушный приятель мужа, который все уши им прожужжал, сидя вот за этим кухонным столом, что роль написана словно специально для Валерия! Убеждал самого Валерия, что его трактовка образа столь глубока, что у него просто не может быть конкурентов. А нюансы, найденные им в диалогах, просто великолепны. Неподражаемы!
–Да. Оказывается, Латников тоже пробовался на эту роль. – глухо произнес супруг. – Он был на просмотре примерно за час до меня. Те, кто был там, сказали, что после него комиссия смотрела остальных лишь для проформы… Зосимов слышал, как режиссер объявил, что Латников был настолько убедителен и нашел такое понимание образа, что у него не осталось ни малейших сомнений. И знаешь почему?…
–Почему? – тихо повторила Маша, смутно догадываясь об ответе.
–Потому что он предложил им мою версию этой роли, – с трудом выдавил из себя Валерий. Он сжал лежавшие на столе руки так, что побелели костяшки пальцев и яростно сверкнул глазами. – Мою! Ту самую, что мы обсуждали на прошлой неделе…
–Может, это совпадение? – несмело пробормотала Маша.
–Зосимов был в зале и все слышал. Он мне рассказал, чем именно потряс режиссера Латников, но Зосимов-то не знал, что все это придумал я! Просто он пересказал, что делал на сцене Латников и я понял, что он играл роль так, как показывал ему я. Делал паузы в тех же местах. Поднимал голос, загадочно усмехался и помахивал тростью так, как я. А тот момент, когда он целует руку главной героине? Это была моя находка. И я сам ему все это рассказал!
Голос Валерия упал до шепота. Кулаки сжались так, что побелели уже не только костяшки, но и все кисти рук. Гнев и обида исказили красивое лицо до неузнаваемости.
–Боже мой, – ахнула Маша. – Неужели он оказался таким подлецом!?
–Подлец! – Валерий приподнял левую ладонь и с размаху грохнул ею об стол, вложив в этот удар всю накопившуюся ярость. Стол жалобно скрипнул. – Вот именно, подлец!
Он помолчал немного и гневно обрушил на стол вторую руку.
–А я – идиот! Доверился ему. Все рассказал. Болван! Кретин! Размазня!!!
Мужчина в отчаянии обхватил руками голову и прикрыл глаза. Маше бросилась в глаза нервно пульсирующая вена на его шее, и сердце защемило от жалости.
–Вот сволочь какая, – возмущенно ахнула она и тут же сменила тон на успокаивающий. – Ну, не надо… Не надо так расстраиваться! Я уверена, что скоро тебе предложат другую роль. А этот мерзавец Латников провалится. Ведь он не работал над ролью столько, сколько ты. Только украл твои идеи, а это всегда выходит боком. Он не сможет сыграть ее так, как ты!
–Сможет, – горько усмехнулся супруг. – Он уже утвержден на эту роль…
–Все равно, – горячо продолжала убеждать его Маша. – Ничего у него не выйдет. У негодяев никогда ничего не выходит!
–Ох… – Валерий тяжело выдохнул и скрипнул зубами. – Убил бы его, гада!
Сильные ладони опять сжались в кулаки, и Маша невольно порадовалась, что Латникова сейчас нет в пределах досягаемости. Очень уж легко было представить, как эти большие крепкие пальцы смыкаются на тощей шее бывшего приятеля мужа.