Отражение мира
Шрифт:
Жива округа.
Летит малютка паучок
На нитке золотой.
Мне на солнце горячо,
Ведь я здесь свой.
СТРАННОЕ СЛОВО «ЖИВУ»
Завтра снова будет пустота,
Фантазии и терпкие желанья.
С губ сползет словечко в никуда
И отправится в далекие скитанья.
Будет заходить в чужую речь,
В чьи-то реплики и чьи-то фразы.
Как мне это слово уберечь?
Уберечь
Чтобы слово не втоптали в грязь,
Как окурок, брошенный под ноги,
Чтоб не мучили его смеясь,
Превращая в месиво дороги.
Может быть, я выдумал его?
Это слово так со мною схоже.
Те же чувства, больше ничего.
Но они все ближе и дороже.
Не любовь и не тоска-печаль,
Просто чувства, словно жест вслепую.
Вроде бы антоним слова «жаль»,
Вроде бы синоним «существую».
ТИХИМ РАННИМ УТРОМ
Беспорядок упал со стола,
Рассыпаясь по комнатам.
Моя свечка сгорела дотла
И застыла от холода.
Тишина улеглась возле ног,
Став домашним животным.
Я под утро ужасно продрог
И вставал неохотно.
Приготовил обыденный чай,
В теплый плед завернулся.
Со своей тишиной невзначай
В забытье окунулся.
Ни будильник, ни утренний свет
Не волнуют меня, не печалят.
Пробуждение лезет под плед,
И глоток ароматного чая
Согревает, напутствуя вслед,
Провожает опять на работу.
Мне под утро желания нет
Разбавлять свое счастье в заботах.
КРУГИ
Устал я карусельною лошадкой
Ходить по кругу день за днем.
Круги – до тошноты иль до припадка.
Я круг прошел, но, как и прежде, в нем.
Мой парк закрыт, запущен и засыпан
Листвой и мусором забот
Чужих и чуждых. Вперемешку с бытом,
За кругом круг, за годом год.
Без смысла беспризорный ветер
Скрипучую калитку отворил.
И вновь рифмуется усталый вечер,
В котором дождь с листвою говорил.
Опять рифмуется любовь с любовью
И злость со злостью, и беда с бедой.
Но нет стихов, одно лишь предисловье,
Так что ж поделать, если я такой.
СОБАЧЬИ СТАИ
Собачьи стаи одичали
И от хозяев подались
Навстречу с мачехой печали
Искать свою собачью жизнь.
Свобода шерсть поистрепала,
На мордах от обид следы,
А сучка-жизнь меня таскала,
Щенка, от горя до беды.
Рвала бока и кости мяла.
Мне запах псины стал мешать.
Когда
Пред смертью хочется дышать.
Щенок подрос и зубы скалит,
И ноги больше не дрожат.
Покуда псы спокойно спали,
Я в волчью стаю убежал.
* * *
Иду сквозь тьму, ступени слышат
Мои усталые шаги.
Перила еле слышно дышат
И тихо шепчут: «Не беги…»
Наш век встречал неоднократно
Сто, сотни тысяч сапогов.
Впервые ты идешь обратно,
Хмельной, на аромат духов.
Не торопись, еще успеешь.
А стоит ли идти туда,
Где сердца ты не отогреешь,
И будет новая беда.
Слова. Ступенька за ступенькой
Сложились фразы и дела.
Жизнь увядающей сиренью
Под ноги ласково легла.
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Весна рассыпала муку,
Которую собрать пыталась.
Все по простому пустяку:
Нагнулась девка к медяку
И бабой с медяком осталась.
Весна открыла глупо рот,
И уронила сверток наземь.
А ветер, рассмешив народ,
Рванул куда-то на восход
И невзначай погоду сглазил.
29 СРЕБРЕНИКОВ
Не носил ты чужие кресты.
От креста своего не отрекся.
Твои истины были просты,
Мысли радужны и чисты,
Но на фразе банальной осекся.
Не допел свой последний куплет,
Смерть успела впустить свое жало.
Стоил ты двадцать девять монет,
И цены больше смертному нет,
Петр монеты считает устало.
* * *
Улетаю, растворяюсь,
Словно лед в вине.
К горизонту прорываюсь,
Как скворец к весне.
Я скольжу по водной глади,
Ног не замочив.
Только этой ночи ради,
Сколько лет я жив.
Словно мозга сотрясенье –
Искры бьют из глаз.
Чувство, близкое к затменью –
Словно в первый раз.
ПРИТЧА
Я научился отличать добро от зла,
Хорошее в отличье от плохого,
И жизнь мимо меня не пронесла
Ни одного порока, ни другого.
Судьба меня, убогого, вела
По этой жизни, как щенка слепого.
За все грехи и добрые дела
Была спокойна и легка дорога.
Но только в самый трудный миг в пути,
Когда, казалось, гибель неизбежна,
И рядом не осталось сил идти.
За что у Бога я в такой чести?
Когда я жил одной надеждой,
Мой Бог смог на руках меня нести.