Отражение. Зеркало надежды
Шрифт:
– Ой! Кажется, я обожглась…
– Все. Вали отсюда.
– Тоша!
– Сказал, вали! – рявкнул Антон. И таким было у него лицо, что даже крашеная кукла что-то сообразила. К примеру, что сейчас вылетит в окно.
Чашка кофе полетела на пол, а блондинка попыталась повиснуть на любовнике.
– Тоша…
– ВОН!!! – взревел благородный герой так, что дрогнул светильник на потолке.
Малена выключила кофеварку и заняла свое место за столом. Блондинка вышла, виляя задом, а Антон сделал два шага по
– Малена…
Девушка молча смотрела на него.
– Я… мы не спорили с Давидом.
Малена с ним тоже не спорила. Пусть выговорится.
– Давид просто попросил меня оставить тебя в покое. Ты ему понравилась.
Молчание.
– У нас не было спора как такового, мы решили, что выбор предоставляется тебе.
– Это очень благородно с вашей стороны, Антон Владимирович.
Малена говорила тихо и глухо. Ей было больно, и Антон это понял.
– Маринка – дура! Пойми…
– Я все понимаю. Давайте закроем эту тему?
– Ты не сердишься?
– У вас есть какие-то вопросы по работе?
Малена всем видом показывала, что это – не тема для обсуждений. И Матильда восхищалась сестрой.
Ах, как легко было бы сейчас сорваться в базарную истерику. Как просто…
И как невозможно для герцогессы. Малена так же не могла устроить скандал, как не могла бы пройти голой по улице (леди Годиву в пример не приводим, там были обстоятельства), не могла бить посуду, кричать…
– А жаль. Так было бы легче.
– И мне жаль. Что в нашем мире больше этого нет…
– Может, есть? Только мы не сталкиваемся?
– Может быть…
Антон хлопнул дверью кабинета. Вопросов по работе у него не было.
Малена посмотрела на кофейную лужу на полу, на чашку… и пошла убирать. Здесь замка с прислугой нет, здесь надо ручками.
Хорошо хоть, чашка не разбилась.
Малена взяла ее и отнесла в санузел, вымыть.
Там ее и нашла Женя.
– Малечка… ты как?
Раньше Евгения ревновала шефа. Потом поняла, что Малене он не нужен (герцогесса своего интереса никогда не показывала), и успокоилась. И даже хорошо относилась к девушке, особенно после появления Давида. Ясно же, друзья поделили поле боя, и Малена достанется Давиду, а на Антона никто не посягнет.
– Что? – спохватилась Малена. – А, да, все в порядке.
– Ты плачешь.
– Это от моющего средства. Оно в глаз попало.
Девушки так и не поняли, кто из них плакал.
Матильда?
Малена?
Горько, когда на месте рыцаря в сверкающих доспехах оказывается… его ишак. Или даже ишак его оруженосца. Горько и гадко.
Благородный человек никогда не позволит себе обсуждать женщину в таком ключе. Тем паче женщину, которая ему небезразлична. А если вот так, в мужской компании, как будто перебирают стати породистых кобыл… Малена никогда не позволила бы себе обсуждать любимого мужчину с другими. Никогда…
И уж точно не низвела бы свои чувства до… до такого.
Больно…
– Антон мне все рассказал.
– Да неужели?
– Маринка – тварь и гадина. Она и наврать могла.
– О чем?
– О пари.
– Могла. Но… не на пустом месте.
– В смысле? – не поняла Женя.
– Как ты думаешь, это порядочно – трепать мое имя перед каждой встречной?
Малена даже знала, когда это произошло. Когда она отказалась ехать с парнями, наверняка…
Гадко это. Словно мыла наелась… того самого, с мыловарни.
Больно и тошно было Малене, а Матильда разделяла ее эмоции. Сестра же страдает!
– Ну…
– Я не давала повода. И мне сейчас очень неприятно. Можешь так и передать Антону Владимировичу.
Женя вздохнула.
– Ладно… Ты справишься?
– Не дождетесь, – огрызнулась уже Матильда. – Из принципа переживу всех, особенно эту парочку ловеласов!
Женя фыркнула и вышла из санузла.
Антон больше ничего не говорил по этому поводу. С Давидом он, похоже, созвонился сам, потому что вечером перед конторой джипа не было.
– Отвязался? – не поверила в чудо Матильда.
– Благословением Сестры и Брата…
– Не было бы счастья, да несчастье помогло?
– Значит, это не несчастье, а предпосылка для счастья, – философски ответила привыкшая к софистике Малена.
– Аэссе.
– Аминь.
Король работал.
Упорно, серьезно, вдумчиво, он разбирал бумаги в присутствии канцлера. Что-то подписывал, что-то откладывал к рассмотрению, что-то кидал в корзину, когда…
– Ваше величество, беда!!!
Его величество проехался пером по столу и, конечно, сломал остро заточенный наконечник к шервулям [1] . И дернулся не только король.
Канцлер, который как раз подкладывал королю документ на подпись, аж чернильницу опрокинул, укоризненно глядя на Бариста Тальфера, который влетел (с его-то тушей только бегать!) в королевский кабинет.
– Что случилось?
– Степняки перешли границу и движутся вглубь страны! Голубь прилетел…
Канцлер, Леонар Тарейнский, забыл обо всем на свете. Иначе никогда не протянул бы руку вперед короля.
1
Шервуль – примерный аналог черта, местные жители представляют его в виде громадного зубастого червяка. После смерти шервули медленно, по кусочкам, жрут души грешников и выплевывают… да, именно оттуда. (Прим. авт.)