Отраженная в тебе
Шрифт:
— Ева. — Его голос звучал строго. — Выкладывай!
— Это глупо.
— Это не просьба.
Меня словно ударило током, как всегда бывало, когда он принимался говорить приказным тоном.
— Я просто подумала, что контакты у тебя сплошь деловые, не считая женщин, которых ты имел от случая к случаю.
Последняя часть фразы далась мне нелегко. Вроде бы дурь полнейшая — ревновать его к прошлому, но я ничего не могла с собой поделать.
— А ты не думала, что у меня могут быть друзья? — спросил он с явным удивлением.
— Так ты же ни с кем меня не
— Э-э-э… — Его удивление усилилось, в глазах вспыхнули смешинки. — Ты моя маленькая сексуальная тайна. Вообрази только, о чем я думал, когда допустил, чтобы нас сфотографировали целующимися в общественном месте.
— Хорошо. — Я бросила взгляд на коллаж, на тот самый снимок, о котором он упомянул и который не один день находился в центре внимания всех блогов Сети, специализирующихся на слухах и сплетнях. — Раз ты так ставишь вопрос…
Гидеон рассмеялся, и этот звук прокатился сквозь меня согревающей приятной волной.
— Я знакомил тебя с некоторыми своими друзьями то здесь, то там.
— Да?
Признаться, я искренне считала всех, кого он представлял мне и кому представлял меня, его деловыми партнерами.
— Но, вообще-то, придерживать всю тебя только для себя не такая уж плохая идея.
Я смерила его взглядом и сменила тему, вернувшись к тому, что говорила, когда мы обсуждали мою поездку в Вегас вместо Феникса.
— Ну почему ты не можешь лежать голым и ждать, когда тебя оттрахают?
— А что в этом забавного?
Я толкнула его в плечо, а он со смехом стащил меня со стола и посадил себе на колени. Мне оставалось лишь удивляться тому, какое хорошее у него настроение, и гадать, что на это повлияло. Взглянув на монитор, я увидела там невнятную для меня электронную таблицу и незаконченное письмо. Но, так или иначе, что-то в нем изменилось. И мне это нравилось.
— Было бы сплошным удовольствием, — пробормотал он, прижимаясь губами к моей шее, — лежать себе со стоящим членом, чтобы ты могла насадиться на него, как только тебе приспичит.
В моем сознании тут же возник этот волнующий образ, и промежность похотливо сжалась.
— Ты меня заводишь.
— Вот и славно. Мне нравится, когда ты заводишься.
— Итак, — промурлыкала я, если моя фантазия насчет твоего круглосуточного стояка сработает…
— Для меня звучит вполне реально.
Я укусила его за челюсть.
— Ага, ангел, — рыкнул он, — тебя никак потянуло на буйные игры?
— Мне охота узнать, каковы твои фантазии.
— Ты, — ответил Гидеон, слегка переместив меня на своем колене. — Положим, это свинг.
— Что?
— Сексуальный свинг, Ева. Представь себе, твой великолепный зад на сиденье, ноги зафиксированы, бедра раздвинуты, твоя чудесная щелка вся увлажнилась от ожидания. — Говоря это, он совершал соблазнительные круговые движения ладонью у меня пониже спины. — Полностью в моей воле, не способная ни на что, кроме как принять всю сперму, которую я смог излить. Тебе бы это понравилось.
Я представляла себе его, стоящего у меня между ног, голого, лоснящегося от пота, представила,
— Тебе хочется, чтобы я была беспомощна?
— Я хочу тебя связанной. И не для виду, а по-настоящему. Хочу овладеть тобой так.
— Гидеон…
— Я не преступлю грани, которая будет для тебя неприемлема, — пообещал он с затаенным блеском в глазах. — Но поимею тебя всю, полностью.
Я изогнулась: мысль о том, чтобы в такой мере отдаться на его волю, и возбуждала, и пугала одновременно.
— Почему?
— Потому что ты хочешь быть моей, а я хочу обладать тобой. Каждый из нас получит желаемое.
Его рука скользнула мне под футболку, пальцы сжали сосок, воспламеняя все мое тело.
— А ты раньше такое делал? — шепотом спросила я. — Этот свинг?
Его лицо замкнулось.
— Не задавай мне таких вопросов!
«О господи!»
— Да я просто…
Его рот запечатал мой поцелуем. Он прикусил мне нижнюю губу, а потом просунул язык в рот, удерживая меня за волосы так, как ему было угодно. Его доминирование было неоспоримым. Я изнывала от желания, от совершенно неконтролируемой тяги к нему, которой нечего было и пытаться противиться. Я поскуливала грудь мою сжимало от идиотской тоски, вызванной тем, что когда-то он затрачивал время и силы, чтобы получать удовольствие не от меня. Между тем Гидеон просунул руку мне между ног и накрыл ладонью мою половую щель. Я дернулась, удивленная этой агрессией. Он издал низкий, бессвязный, но успокаивающий звук и принялся массировать меня, умело разминая чувствительную плоть.
Прервав поцелуй, он приподнял мои груди к своим губам и стал покусывать сосок сквозь тонкий хлопок футболки, а потом обхватил его губами и стал сосать с такой силой, что это отдавалось эхом в моем влагалище.
Я пребывала в осаде, меня пронизывали пульсации вожделения, а в мозгу словно случилось короткое замыкание. Его пальцы скользнули под край моих трусиков, чтобы коснуться клитора, — ощущение, в котором я так нуждалась.
— Гидеон!
Он поднял голову и вперил в меня взгляд потемневших глаз, ожидая, когда я кончу для него. Я вскрикнула и содрогнулась, сбрасывая напряжение после всех этих дней почти невыносимого воздержания. Но он на этом не успокоился: гладил и разминал мою промежность, пока я не кончила снова, пока все мое тело не задергалось в таких конвульсивных содроганиях, что я сжала ноги, чтобы остановить приступ.
Когда он убрал руку, я, тяжело дыша, бессильно обмякла и прильнула к нему, уткнувшись лицом в шею и обняв его. Казалось, будто сердце в груди раздулось до невероятных размеров. Все мои чувства к нему, вся моя любовь и мука переполняли меня, не вмещаясь внутри. Я вцепилась в него, стараясь прижаться как можно крепче.
— Ш-ш-ш. — Он обнял меня сильнее, сжал до того, что мне стало трудно дышать. — Ты во всем сомневаешься и доводишь себя до безумия.
— Не выношу этого, — прошептала я. — Я не должна так сильно в тебе нуждаться. Это болезнь.