Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев
Шрифт:
От Царского сначала отошел свитский поезд, а затем через час собственный его величества поезд.
Нам предстояло ехать по Николаевской жел. – дороге до Лихославля, затем на Вязьму, Смоленск, Оршу и Могилев.
Мы ехали, как я сказал, в постоянном нашем составе, и я давно привык к моим сослуживцам, находясь с ними в добрых отношениях; жизнь в Ставке любил, а тем не менее с большой тревогой оставлял на этот раз родной город.
Я уезжал неспокойно, да и все были в таком же состоянии.
Предполагали, однако, что поездка
Весь путь наш прошел совершенно обычным порядком; всюду было спокойно: в городах царские поезда встречались местным начальством.
Станции были пустынны, так как поезд был неожиданный и никто почти не знал о следовании государя. Только в Ржеве, Вязьме и Смоленске, – народу было больше, и он приветливо встречал царя, снимал шапки, кланялся, кричал «ура».
В Могилев мы прибыли на другой день вечером. Государь был встречен генерал-адъютантом Алексеевым и высшими командными лицами.
Его величество приехал к себе во «дворец», т. – е. бывший губернаторский дом. Мы все разместились по своим помещениям.
Обычная жизнь царской Ставки началась. В тот же вечер я посетил разных лиц, видел много штабных генералов,, офицеров, спрашивал, как идут дела на фронте, какие события в самом Могилеве.
– «У нас все попрежнему, на фронте затишье, спокойно, новостей особых нет», – отвечали мне.
– «Но что делается в Петрограде, по газетам, агентским телеграммам (без цензуры), там ожидают тревожных дней. Предстоят будто – бы волнения из-за недостатка хлеба. А Дума и часть Государственного Совета так же неспокойны… Здесь опасаются, как все это пройдет и что будет дальше…» – спрашивали меня в свою очередь.
Государь находился в обычном своем настроении: ровен, спокоен, приветлив, и к вечеру принял с коротким докладом генерал-адъютанта Алексеева.
Весь вечер мы долго беседовали с К. Д. Ниловьш и С. П. Федоровым на тему, о тех сюрпризах и неожидан ностях, которые нам принесет будущее: словом, рисовалась нам невеселая перспектива.
Когда я вышел из дворца, в первом часу ночи, тихий мягкий снег спускался с неба, – начиналась оттепель.
У подъезда стояли в своих дубленных полушубках часовые Георгиевского батальона, а в садике, между дворцом и управлением дежурного генерала, дежурила дворцовая полиция; на крыше дома генерал-квартирмейстера ясно виднелись пулеметы в чехлах, установленные на случай налета неприятельских аэропланов, и около них фигуры часовых в папахах и постовых шинелях.
Могилев. Пятница, 24-го февраля.
После утреннего чая государь отправился на доклад генерал-адъютанта Алексеева, который обычно происходил в генерал-квартирмейстерской части, помещавшейся рядом, с здании «Губернских присутственных мест».
На докладе всегда присутствовали только помощник начальника штаба генерал Клембовский и генерал-квартирмейстер генерал-лейтенант Лукомский. Доклад тянулся до завтрака, т. – е. до 12Уо часов.
К завтраку было много приглашенных: свита государя, великие князья Сергей и Александр Михайловичи, генерал-адъютант Н. И. Иванов, все иностранцы военных миссий. Его величество в защитной рубашке, в погонах одного из пехотных полков, – обошел всех, здороваясь и разговаривая с некоторыми из приглашенных. Государь был в обычном спокойном, приветливом настроении.
Тихо спрашивали друг-друга: «Какие вести из Петрограда»; передавали, что только-что полученные телеграммы сообщили о волнениях в рабочих кварталах; но в общем высочайший завтрак прошел так же, как и всегда.
После 2-х часов государь с Воейковым, дежурным флигель-адъютантом герцогом Лейхтенбергским, князем Долгоруким, графом Граббе и лейб-хирургом Федоровым поехали в автомобиле за город по шоссе для прогулки. Часа через полтора его величество вернулся и прошел к себе в кабинет.
Затем был дневной краткий чай, после которого государь снова ушел в кабинет на обычные занятия и оставался там До обеда. Все шло по внешности давно установленным порядком, – и это внушало какую-то уверенность, что сюда, до Ставки, никакие волнения не докатятся и работа высшего командования будет итти независимо от всяких осложнений в столице.
Генерал-адъютант Алексеев был так близок к царю и его величество так верил Михаилу Васильевичу, они так сроднились в совместной напряженной работе за полтора года, что, казалось, при этих условиях какие могут быть осложнения в царской Ставке. Генерал Алексеев был: деятелен, по целым часам сидел у себя в кабинете, всем распоряжался самостоятельно, встречая всегда полную поддержку со стороны верховного главнокомандующего.
В это время состав Ставки и высшее командование на фронтах были следующие:
Начальник штаба, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев.
Его помощник, генерал-от-инфантерии Вячеслав Наполеонович Клембовский.
Генерал-квартирмейстер, генерал-лейтенант Александр Сергеевич Лукомский.
Дежурный генерал, генерал-лейтенант Петр Константинович Кондзеровский.
Начальник военных сообщений, генерал-майор Тихменев Начальник морского отдела, адмирал Русин.
Полевой генерал-инспектор артиллерии, великий князь Сергей Михайлович.
Генерал-инспектор военно-воздушного флота, великий князь Александр Михайлович.
Походный атаман, великий князь Борис Владимирович.
Его начальник штаба, с. е. в. генерал-майор Африкаь Петрович Богаевский.
Полевой интендант, генерал-лейтенант Егорьев.
Протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский.
При особе его величества:
Великий князь Георгий Михайлович.
Генерал-адъютант, Николай Иудович Иванов.
Военные агенты:
Великобритании, генерал Вильяме.
Франции, генерал Манжен.
Бельгии, генерал барон де-Риккель.