Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах
Шрифт:
– Эй, сукин сын! Выходи! Выходи, иначе я в тебя стреляю!
Мужчина даже не пошевелился, видимо, мои угрозы совершенно на него не подействовали. Я задрожала как осиновый лист, все тело свела какая-то странная судорога. Я с трудом держала ружье в руках, покрываясь холодным потом при мысли о том, что могу его уронить в любой момент.
– Выходи, а не то плохо будет!!! Это мой дом, и я готова отстаивать свою частную собственность с оружием в руках! Это последнее предупреждение!!!
Незнакомец сделал шаг вперед, и я поняла, что слово «незнакомец» тут совсем не подходит. В конце коридора стоял сын Вадима Сергей. Он смотрел на меня взглядом, полным превосходства
Пытаясь унять предательскую дрожь, я мертвой хваткой вцепилась в ружье и прокричала:
– Что тебе нужно в моем доме?!
– Где?! – ехидно переспросил меня мужчина.
– В моем доме!!!
– Не в твоем, а в моем доме, – недрогнувшим голосом поправил Сергей.
Я внимательно всмотрелась в его лицо. Сейчас, при свете, он был очень похож на Вадима, точно его молодая копия. Тот же упрямый и одновременно надменный взгляд… Те же широко посаженные глаза… Те же широкие скулы… И та же улыбка… Улыбка законченного донжуана, а попросту говоря бабника, который владеет искусством раздевать женщину одним своим взглядом, еще задолго до того, как он до нее дотронется…
– Танюша, я не пойму, в чем дело?! – развел руками Сергей. – Я давал твоей подруге на сборы целых полчаса. Неужели ей их не хватило?!
В тот момент, когда Сергей пошел мне навстречу, я сразу поняла, что он хочет отобрать у меня ружье. В его походке было столько власти, столько решимости, что я не выдержала и нажала на курок…
Глава 10
Я не знала, что именно руководило мной в тот момент, когда я стреляла. Желание защитить себя, свой дом или страх перед Сергеем, у которого, по словам Люськи, такие жестокие глаза, что ежу понятно: такому убить – раз плюнуть. Сергей представлял для меня самую большую угрозу. Самую большую из всех многочисленных родственников… А еще он был очень похож на Вадима… Вадим тщательно готовил мою смерть, а я… я просто защищалась. Я всего лишь защищалась… от себя, от прошлого, от настоящего, от Вадима и от Сергея…
Когда тело Сергея рухнуло на пол, я прижалась к стене, обняла ружье и громко заголосила:
– Я защищала свою частную собственность… Ничего страшного не произошло. Я просто защищала свою частную собственность… – говорила я каким-то чужим голосом и слушала, как стучит мое сердце. – Вадим хотел убить меня, а я хотела убить его сына… Так хотела убить или все же убила?!
Я сделала шаг вперед, и в тот момент, когда Сергей поднял голову и посмотрел на меня ничего не понимающими глазами, выстрелила еще раз…
– Таня, ты что наделала?! – Я оглянулась и увидела, что по лестнице спускается побледневшая, вернее, позеленевшая Люська. – Тебя ж только из тюрьмы вытащили, так ты опять туда лезешь!!! Что ты наделала?!
– Я просто охраняла свой дом…
– Какой свой дом?! Дай сюда ружье!!!
Вне себя от ярости Люська подбежала ко мне и попыталась выхватить у меня ружье.
– Отдай его немедленно!
– Зачем?
– Затем, что я знала, что будет беда! Я это знала! Я это предвидела! Говорят же, что если в доме на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит! Дай ружье, я сказала!
– Не дам. – В моем голосе уже не было даже и следа прежней уверенности. Я кусала губы до крови, но по-прежнему не выпускала ружье из рук.
– Зачем оно тебе нужно? Ты что, будешь стрелять еще?
– Буду.
– В
– В родственников Вадима, если они, конечно, пожалуют в мой дом.
Покрутив пальцем у виска, Люська бросилась к лежащему на полу Сергею. Я по-прежнему стояла как вкопанная и крепко, до пронзительной боли в подушечках пальцев, сжимала ружье.
– Слава Богу, живой, – донесся до моего сознания ее голос.
– Он точно живой?
– Точно. Один выстрел пришелся в бедро, а другой в ногу. К счастью, ты не задела жизненно важных органов.
– Ты думаешь, к счастью?! А что мне теперь с ним делать? Если бы я его убила, то суд бы обязательно меня оправдал. Я бы сказала, что мне пришлось выстрелить в целях самообороны. Мол, ко мне в дом забрался грабитель. Я понятия не имела, что это сын Вадима. Наверное, это ужасно – грабить в доме собственного отца…
– Не говори ерунды. Никакой суд тебя бы не оправдал. Ты живешь в России, а не в какой-нибудь там Америке. В каждой стране свое отношение к частной собственности. В нашей стране ты виноват, даже если всего лишь взял в руки оружие. А ты не просто взяла в руки оружие. Ты выстрелила!
– А какого черта он залез ко мне в дом?! Я его предупреждала! Я их всех предупреждала! Ничего, это хороший урок. Я думаю, что теперь другим родственникам неповадно будет!
Люська села на колени и аккуратно подняла голову Сергея. Тот открыл глаза буквально на несколько секунд, посмотрел вокруг пустым взглядом и закрыл их опять.
– Парень, ты давай держись. Сейчас я все сделаю.
Люська работала врачом в частной клинике и считалась высококвалифицированным специалистом. Посетители клиники мечтали попасть на прием именно к ней и всегда баловали ее различными подарками в виде коробки конфет, бутылки шампанского или расписной жестяной банки дорогого заграничного печенья. Люська никогда не отказывалась даже от пачки чая и с радостью тащила все подарки домой, на радость своему благоверному, закоренелому тунеядцу Петьке, который удобно устроился на шее своей трудолюбивой жены и пил из нее все жизненные соки, исправно потчуя ее байками насчет того, что когда-нибудь и на его улице будет праздник и он устроится на высокооплачиваемую работу. Придет время, и его жене не придется вкалывать как проклятой, бежать из частной клиники в обычную, районную, а в перерывах между этой беготней заскакивать по различным адресам и исполнять функции медсестры: ставить капельницы и делать уколы.
– Ты не задела жизненно важных органов, но он теряет кровь. Что ты стоишь, как человек с ружьем?! Ему нужно срочно обработать раны и сделать перевязку. Быстро неси аптечку!
– А может быть, вызовем «скорую»? – окончательно растерялась я.
– Подожди, пока попробуем управиться собственными силами. Следом за «скорой» приедет милицейская машина с решетками на окнах. Увезут не только Сергея, но и тебя тоже. Что ты стоишь, дура?! Я у тебя врач или не врач?!
– Врач… и очень хороший.
– Так тащи эту гребаную аптечку и все, что у тебя есть. Ты же человека едва не убила, наследница хренова!
Последние слова на меня очень даже подействовали. Я наконец выпустила ружье из рук, поставила его к стене и бросилась со всех ног за аптечкой. Пока Люська пыхтела, обрабатывая и перевязывая раны, я смотрела то на Сергея, то на стоявшее у стены ружье. Я не верила. Я просто не верила в то, что это сделала я.
Когда все было готово, мы взяли Сергея за руки и за ноги и перенесли на кровать. Отдышавшись, я посмотрела на серьезную вспотевшую Люську и жалобно спросила: