Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
Шрифт:
– Дык оно так почти что и есть, – вклинился в разговор один из матросов, – у них калибры чутка по-другому меряются – нам же группный на занятии объяснял.
– Всё у них, американцев, не как у людей, теперь тройбан из-за них получил, ротный комсомолец еще на собрании ляпнет, – продолжал сокрушаться старшина.
Зря он сокрушался, никто про его тройку и не вспомнил.
Вечером троих матросов и меня в качестве старшего отправили в мастерскую воздушно-десантной службы в столярный цех. Уже знакомый старший мичман-обеспеченец озадачил нас перетаскиванием листов верстаков, складыванием досок в штабеля, уборкой опилок в мешки. Пока мы возились, он электролобзиком из листов фанеры выпиливал грудные и ростовые мишени. По окончании работ мы приколотили к уже готовым
– Ну вот, все и готово, старшой, иди сюды на пару слов, – подытожил мичман и поманил меня пальцем, – короче, слухай, командиру передашь: расчет как обычно, ну и смотри, в субботу вечером кино хорошее буду показывать – «Кровавый спорт». Так что можешь с напарником своим приходить…
Я пообещал обязательно прийти, хотя денег на просмотр видеофильма ни у меня, ни у Федоса уже не было. Интересно, а почему наш командир группы сам рассчитывается с мичманом за эти мишени? Ведь они ему не для себя нужны, и не в огороде он их собирается ставить, и не на рынке продавать. Почему наш капитан должен из своего кармана покупать бутылку «беленькой» для мичмана-обеспеченца? Он ведь старше его по званию, командир боевой группы, а тут какая-то непонятная «фарца» идёт.
Тогда еще было невдомёк, что проще решить всё через бутылку водки с мастеровым мичманом, у которого неучтённой фанеры сложено в столярном цехе несколько штабелей.
Зарплата нашего каплея позволяла тратить свои кровные на нужды боевой подготовки своей группы. Но мы тогда этого еще абсолютно не понимали.
С утра, еще до подъёма флага, несколько матросов старшего призыва, забрав наши мишени, ушли в сторону моря. Ну вот, мы участвовали в изготовлении, делали всё для себя, наш командир за фанеру рассчитывается лично, а старшаки забрали все и ушли.
Однако обижались мы зря. Сразу после завтрака начали экипироваться и получать оружие. Федосов с накладными убежал на склад артвооружения получать боеприпасы.
Видно, наш командир задумал провести не совсем обычную стрельбу. Так оно и оказалось.
Боеприпасы мы получили сразу в оружейной комнате, чему Федосов явно обрадовался. Ему теперь не надо было тащить два цинка в своём рюкзаке на стрельбище. Как только покинули расположение части, командир дал команду на снаряжение магазинов. Мы в спешке разрывали бумажные пачки, ссыпали патроны в пилотки. Чтобы снарядить два магазина, нам дали всего две минуты. Тут уж надо постараться, потому что через две минуты поступит команда: «Бегом, марш!». И будешь на бегу доснаряжать. А потом, по прибытии на место, проверят наличие боеприпасов, и, если даже хоть один патрон потерялся, все побежим обратно и будем ползать на пузе, разыскивая утерянное.
Пока я раздумывал над тем, как бы не потерять патрон и зачем мы снаряжаем магазины, мои руки делали все без меня. Я даже покрутил головой, посмотрел на матросов, стоявших на коленях возле пилоток, наполненных патронами, пальцы мои самостоятельно со скоростью выстрела цепляли очередной патрон, большой палец проталкивал его на свое штатное место. Две минуты! Вся группа успела без проблем. Даже распихали магазины по подсумкам рюкзаков. Норматив на отлично – сорок восемь секунд. Ну плюс еще несколько секунд на вытаскивание магазинов, разрывание пачек, пересыпание патронов. Просто-напросто наш командир до того нас затренировал с этими нормативами, что мы абсолютно уже не задумывались по порядку действий – наши части тела действовали обособленно от мозга, сами по себе, инстинктивно.
После пары километров марша группа разделилась на подгруппы, Поповских выдал командирам подгрупп конверты с карточками-заданиями. В первой подгруппе остался старшим Федосов, во второй подгруппе капитан-лейтенант остался сам для контроля.
Как только мы разошлись и удалились от второй подгруппы, старшина развернул конверт и почесал затылок:
– Во подстава, прикиньте матросы, а карты-то нету! Только карточка с азимутами.
Да, весёлый у нас командир. Если неправильно посчитаем азимуты, то выйдем непонятно куда. Сеанс связи у нас – только на предпоследней контрольной точке перед выходом на пункт сбора и в случае, если заблудимся. Ракеты только на экстренный случай. Получается, сейчас мы даже не сможем связаться со второй подгруппой, чтобы помочь друг другу. Там находится командир, который держит все на контроле. Ну что же, будем определяться с азимутами на контрольные точки. Получается, если мы ошибёмся хоть с одной точкой, то выйти на пункт сбора уже не сможем. Тут надо быть предельно внимательными и постараться не ошибаться. Мы со старшиной покрутили компас, определились с направлениями сторон света, определили назначенный азимут. Всё! Потихоньку-полегоньку двинулись, пытаясь соблюдать боевой порядок. От нашего Поповских всё можно ожидать. Наверняка где-нибудь старшие призывом матросы, привлекаемые на занятия, устроили засаду. Так что от греха подальше.
Всё-таки мы дошли без приключений. На предпоследней точке дали связь. Всё нормально, вторая подгруппа подходила к точке сбора.
– Фууу, – отдышался Саня Федос, – нормально, не сбились, валим в сторону бухты, там пункт сбора у моря.
– Слышь, Алексан Палыч, давай не торопиться, – оборвал я его. Неясное предчувствие какого-то подвоха, преследовавшее меня вот уже несколько минут, всё-таки заговорило, – давай втихую подползём да понаблюдаем за второй подгруппой, мало ли что.
– Ага, давай! А то у меня чуйка такая появилась, что просто так дойти нам Поп не даст. Так, моряки, слушай мою команду…
Минут пятнадцать мы на получетвереньках и ползком перебирались среди нагромождений прибрежных камней, подбираясь как можно скрытее к бухте.
– Тчшшшш, – зашипел матрос из тылового дозора, – сзади нас! Правее сто от белой скалы, зырьте.
На фоне светло-серой скалы, хорошо различимая с приличного расстояния, двигалась наша вторая подгруппа. Сзади тылового дозора, метрах в тридцати, в одиночку шествовал капитан-лейтенант.
– Смотрим, – дал команду Федос.
Подгруппа обогнула скалу и начала спуск вниз к морю. Сзади тылового дозора хлопнул взрывпакет. Матросы второй подгруппы пару секунд застыли как вкопанные, потом бросились врассыпную и начали падать между камней. Сверху их забрасывали взрывпакетами и расстреливали холостыми. Поповских присел на корточки и спокойно, абсолютно не переживая за то, что из второй подгруппы кто-то может ответить боевыми патронами, наблюдал, никак не вмешиваясь в происходящее.
– Пацаны, – зашипел Саня, – пока стреляются, ползём дальше к бухте, а потом бегом! За вон тем скальным хребтом нас они хрен заметят.
Идея вполне здравая и осуществимая: пусть воюют, а мы в это время «тихой сапой» спустимся на пункт сбора. Пока грохотала стрельба и бухали взрывпакеты, мы подобрались к спуску вплотную. Тропинка вниз была только одна, и была она в том месте, откуда стреляли. До прибрежного песка было метра четыре. Пришлось мне, сбросив с себя снаряжение, закинув за спину автомат, карабкаться вниз метра два, а потом, зависнув на руках, спрыгивать вниз на песок. Приземлился довольно удачно. Рядышком со мной плюхнулся рюкзак. Заняв наблюдательную позицию, я помахал рукой. Надо было торопиться, стрельба наверху уже прекратилась, и Поповских, скорее всего, уже производит краткий разбор. Вся подгруппа спустилась через несколько минут. Быстренько оделись и, крадучись вдоль скальной стенки, последовали к месту сбора. Вторая подгруппа уже спускалась по тропинке. Мы построились, и, игнорируя удивлённые взгляды своих сослуживцев, дождались каплея.
– Тщщщ каплейт! Первая подгруппа прибыла к пункту сбора без происшествий! – радостно отрапортовал старшина второй статьи. – Время в пути – час восемнадцать минут.
– Как вниз спустились?
– Нормально, без травм. Услышали стрельбу, обошли место засады, вмешиваться нельзя: надо сохранить часть группы для выполнения основной задачи.
Капитан-лейтенант выслушал рапорт, склонил голову набок, осмотрел всю группу и дал команду на проверку боеприпасов и снаряжения.
Всё на месте, никто ничего не прое… извиняюсь, не потерял. Сверху спустились матросы, обеспечивающие проведение занятия.