Отсчет теней
Шрифт:
— Я все понял, — прошептал Map, прижав коробку к груди. — Будьте уверены, только гибель всего Эл-Айрана способна помешать мне это сделать!
— Ну уж этого мы не допустим, — пробормотал Лукус, провожая взглядом уходящего свара.
— На Эйд-Мер пойдем, — бросил через плечо Хейграст, когда решетка звякнула остриями о камень проездного двора. — Потом свернем на дорогу к Азре. А уж у Лингера решим, как идти к Индаину. Там и дорог много, да и Лукус каждую рощицу и овраг знает. Как думаешь?
— Так и думаю, — кивнул белу, с тревогой оглядывая равнину. — Только смотреть надо вокруг не в два глаза, а в восемь. В такой траве кабана не заметишь, пока не наступишь, а уж врага — делать нечего. Лошадь положит и будет ждать, пока ты сам на его клинок не наскочишь!
— Наскакивать как раз и не следует, — заметил Хейграст, — а вот идти по этой дороге будем, пока со стены нас видно. Баюл, ты по левую руку за степью смотри, я беру правую сторону. У Лукуса глаз самый зоркий, он вперед смотреть будет. А уж Дану самое ответственное. Чаще оглядываться, пока шея молодая и крутится без хруста. И не думай, что я смеюсь над тобой, — строго выговорил нахмурившемуся мальчишке нари. — Враг обнаруживает себя чаще всего, когда ты уже мимо проедешь. Поэтому не подведи. И держите с белу луки наготове!
Дан непроизвольно ухватился за лук, потом встряхнул головой. За спиной темнела полоса оборонной стены, тянулся башнями к лучам Алателя королевский замок, но все эти укрепления казались жалкой помехой выбирающейся из логова беде.
— С другой стороны, — продолжил вслух Лукус собственные размышления, — все происходящее пока не страшнее Черной смерти. Элбаны воюют с элбанами. Всеобщей необъяснимой погибели нет. Жизнь вернулась в Дару. Рано или поздно горящая арка погаснет, те выходцы из Дье-Лиа, что пройдут в Эл-Лиа, — осядут на свободных землях. Может быть, именно они станут противовесом алчному Аддрадду? Лигские нари возьмут Азру, попутно уничтожив вастов, которые каждые две-три дюжины лет грабили жителей равнины, растеряют в схватках со сварами половину воинов и вернутся обратно в свои долины. Вероятно, даже протрезвеют и отомстят ари за науськивание. Салмия, конечно, выстоит и наконец раздавит кьердов. Империя обнаружит, что у нее не два противника — Салмия и Аддрадд, а три — считая и новую Дару. Рано или поздно все вновь замрет в равновесии…
— Да ты что, белу?! — оторопел Хейграст. — Голову напекло? Тебя устраивает, что гибель элбанов остается объяснимой? И что жизнь в Дару вернулась под руку со смертью? Ты готов спокойно ждать, пока погаснет горящая арка? То есть когда иссякнет поток крови, питающий ее? Или я что-то не понял?
— А? — словно очнулся Лукус. — Я вовсе не об этом, нари. Да, конечно, когда война зажигает Эл-Айран со всех сторон, это страшно. Так же как страшна любая самая маленькая война. Или ты думаешь, что салмские гвардейцы, когда доберутся до первой же раддской деревни, не начнут убивать невинных? Не изнасилуют раддских женщин? Может быть, в неизмеримо меньших размерах, чем это делают радды. Но все это будет. То, что в Ари-Гарде, вероятно, продолжает литься кровь несчастных, — уже достаточная причина, чтобы потерять покой навсегда. Но все это вместе как-то вписывается в историю Эл-Лиа. Борьба за обладание землями, богатством, рабами.
— Со стороны врага! — подчеркнул Хейграст. — Со стороны Адмии, Эйд-Мера, Сварии — это всегда оборона, защита!
— Не всегда, — не согласился Лукус. — Порой защита перерастает в грабеж, но я все-таки не об этом. Все объяснимо и все же остается ощущение, будто что-то ускользает от взгляда. Словно невидимо расползается что-то подобное Черной смерти. Это меня беспокоит. Знаешь, иногда больной элбан обливается потом, его глаза закатываются, тело охватывает жар дыхание становится прерывистым, но лекарь видит, как его вылечить, и успешно делает это. А иногда больной бодрится подпрыгивает, глаза лихорадочно блестят, все в порядке, только царапина на щеке, а лекарь смотрит и говорит: не жилец.
— Царапина на щеке? — не понял Хейграст.
— Лекарь видит незримое, — ответил Лукус.
— А я вот что скажу, — вмешался Баюл, очень довольный, что обожаемый им Глупыш вернулся под седалище хозяина. — Если уж ты, белу, так горазд сравнивать Эл-Лиа с больным элбаном. Все правильно, бывает так. Идет человек или там банги по улице, черепица с крыши падает и пробивает ему голову. И нет элбана. А бывает, что болеет он долго, мучительно, тяжело, а потом выкарабкивается. Главное что? Никому не ведомо, что будет завтра. Стараться надо! Вот вы руки чуть не до костей стерли на веслах, а спроси меня раньше, можно ли уйти от пиратской лерры на двух веслах, я бы в лицо рассмеялся.
— Так нас ари спасли! — нахмурился Хейграст.
— До них еще догрести надо было! — поднял палец Баюл. — В книжках банги написано, что, когда звезда смерти появилась в небе Эл-Лиа, многие решили, что никто не убережется. И правда. Ничего страшнее не было. Почти все подгорные залы рухнули. На поверхности элбаны гибли целыми поселениями, но банги гибли поголовно. Огненные вихри поднялись в небо, леса вспыхнули, лава потекла из давно умерших гор, пепел поднялся и закрыл Алатель. Началась большая зима. Вот уже, кажется, смерть во всем обличье. Остатки банги, тех, кого землетрясения наверху застали, расчистили кое-как некоторые залы, пробились к теплым источникам, развели грибы в сырых проходах. Вот, думали, переживем как-нибудь, пока наверху все вымерзнет, а потом будет весь Эл-Айран нашим. Но пригрел Алатель, и опять откуда-то люди, ари, белу, шаи, нари повылезали! Да и Черная смерть!. Слышал я, что это колдовство другое колдовство победило, да только, случись это сегодня, к какому колдуну бежать? Где они, эти колдуны? Чем сейчас хуже?
— Ты к чему это? — пряча смешок, спросил Хейграст.
— А к тому, — заявил банги. — Не люблю я так. Я когда камень кладу — именно камень и кладу. Если я буду думать, какой мне большой дом сложить надо, у меня руки опустятся. Я думаю об одном камне, затем о другом, а там, глядишь, уже и дом получился!
— А я вовсе не об этом, — усмехнулся Лукус. — Ты, когда дом строишь и о камне думаешь, все-таки в голове держишь, что дом строишь, а не в мостовую булыжники забиваешь… предчувствие у меня какое-то. Словно среди жаркого дня ветром холодным потянуло. Вот и Заал когда-то сказал, что ветер холодный почувствовал. Знаешь, чем это закончилось?
— Не закончилось это еще, — пробормотал Хейграст и тут же прикрикнул на мальчишку: — Дан! Далеко еще до твоего Лингера. Не забывай оглядываться!
Мальчишка встрепенулся, выпрямился в седле, оглянулся. Оборонная стена отдалилась, темной лентой соединяя горы и замок. Высоко в небе нарезала круги маленькая белая птичка, чтобы, сложив крылья, сорваться вниз со свистом, выровнять полет над поверхностью травы и снова по спирали подниматься в синеву.
— Степной вьюнок! — улыбнулся Лукус, вдруг вскакивая ногами на спину коня и всматриваясь в простор. — Маленький негодник. Судя по всему, уже второе гнездо свил, новую невесту ищет… Впереди пока чисто.
Глава 5
ХРАМ ЭЛА
Леганд поднял Саша с первыми лучами Алателя, повел за собой в крепость, где без особых хлопот выправил подорожную на всех спутников, представив их паломниками в храм Эла. Затем затащил на рынок, долго водил между шатров, мял в руках ткань, ругался, спорил с продавцами на всех возможных языках, пока не приобрел одежду для всех спутников.
— Вот я и понял, зачем понадобился, — засмеялся Саш, когда старик вручил ему внушительный узел.