Отсчет теней
Шрифт:
— Ошибаешься, — вздохнул Леганд. — Тебе нужно пропитаться здешним воздухом, голосами, разговором. В Империи даже на ари говорят по-особенному. Короче, жестче, чем в Салмии. Это маленький приграничный городок, вряд ли здесь наберется более полулиги жителей вместе с гарнизоном крепости, но он похож на подобные городки Империи. Смотри, как выглядят коренные жители, как они разговаривают. Смотри и запоминай.
— Здесь даже банги кажутся мирными, — кивнул Саш в сторону нескольких шатров, где карлики разложили свои изделия. Среди суетливых банги степенно передвигались несколько карлиц, таких же маленьких, но чуть полноватых и довольно милых на вид. За пределами Гранитного города они не прятали лица в платки.
— Банги здесь пока неопасны, но потом многое может измениться, — прищурился с недоброй усмешкой Леганд. — Не простит нам Бракс пощечины.
— К чему нам его прощение? — поежился Саш. — Меня сейчас больше занимают тревога, страх, которым пропитан каждый взгляд и жест этих элбанов.
— Разве ты не помнишь, что сказал Норл у Золотых ворот, — остановился Леганд. — Империя готовится к войне. Значит, и эти элбаны готовятся к войне. Она пройдет по их костям. Большую часть раздробит в пыль. И они знают об этом.
— Леганд, — Саш поймал усталый взгляд старика, — когда ты увидел сломанный меч, у тебя был такой же испуганный вид, как и у этих торговцев.
Леганд нахмурился, помрачнел, растер веки тонкими, сухими пальцами, вздохнул.
— Не могу объяснить собственных ощущений. Веришь ли, на мгновение почувствовал тонкий поводок, уходящий во тьму. И из этой темноты кто-то тянет меня, тебя, нас всех, чтобы заставить пройти именно так, как нужно… этому неизвестному. Начиная с Мерсилванда наш путь — это цепь вынужденных шагов. Твоя болезнь, поворот к Белому ущелью. Колдовской двор, радды и путь через тоннель. Обрушенный тоннель, Южный провал, шеган и прорыв в подземную речку… Как Йокка сумела пробиться через локоть камня — ни я, ни она сама до сих пор не можем понять. Опять же сломанный меч. Или ты думаешь, что Ангес, отламывая алмаз Дэзз от рукояти сломанного меча и отдавая его в оплату за проход через Гранитный город, не подчинялся этому невидимому поводку? Все это не выходит у меня из головы. Пока объяснение получается только одно.
— Какое же?
— Этот неизвестный, пусть даже им может оказаться всего лишь правитель судьбы случай или сама судьба, очень спешит. Нет короче пути до храма, чем тот, которым прошли мы.
— А может быть, это не случай, не судьба, а всего лишь наша удача?
— Удача — это и есть судьба, — позволил себе улыбнуться Леганд. — Точнее, судьба в те редкие дни, когда у нее все спорится и получается. Однако я хотел бы узнать, что тебя так рассмешило.
— Красные столпы!
Саш, улыбаясь, протянул руку в сторону фигур банги, вырубленных из могучих красных утесов и словно сжавших своими плечами и две проездные башни, и водопад, низвергающийся в озеро. Отсюда со стороны торговых рядов он казался вовсе не таким уж высоким. Обрывки истерзанного моста все еще болтались в его струях. Поежившись, Саш вспомнил вчерашний полет до водяной глади.
— Действительно, — усмехнулся Леганд. — А я вот уже привык. Все-таки не меньше половины проблем банги в том, что они больше обращают внимания на свой рост, чем все остальные элбаны. Отсюда и глупости, которые они порой совершают. Когда-то это были две прекрасные величественные скалы. Красными воротами называли вход в ущелье. А теперь же превратились в статуи карликов, пусть и возвышающихся над крепостными башнями. Гляди-ка — Ангес! Вот кого ничто не берет!
Саш обернулся. Откусывая от большой лепешки и прихлебывая из глиняного кувшина, между рядов двигался священник. На его плече висел туго набитый мешок.
— Что прикупил? — поинтересовался Леганд.
— Еды, конечно, — вздохнул Ангес. — Еда для меня как лекарство — успокаивает сердцебиение, сглаживает мысли, снимает головную боль. Алатель едва поднялся, но, если выедем после завтрака, к полудню будем у храма. Братию опять же надо угостить. Конечно, возле храма рынок богаче этого, но там уж будет не до покупок. Надо проникаться благоговением и торжественностью. Да и цены у храма кусаются не в пример здешним. Поверь мне, Леганд, ото всех испытаний, особенно от сплава по ледяной речке, я испытал основательную встряску. Более того, некоторые вещи, совершенные мною же, кажутся мне невозможными. Когда я метнул этот крюк с цепью на мост, не меньше полуварма свирепых карликов обернулись ко мне и выстрелили из своих луков. Много раз я искренне считал, что в минуту крайней опасности меня охватывает непреодолимый столбняк. И что же? Я нырнул в ледяную воду, проплыл под нашим плотом не менее пяти дюжин локтей и еще больше пролетел по воздуху!
— А потом еще и помогал отвязывать и вытаскивать из воды Йокку и Лингу! — улыбнулся Леганд. — По крайней мере, колдунья сказала, что быть дважды обязанной служителю священного престола слишком смахивает на волю провидения.
— Неужели колдунья решила приобщиться к истинной вере? — оживился Ангес.
— Нет, — прыснул Саш. — Она решила не подходить больше к воде.
— Понятно. — Священник откусил очередной кусок лепешки. — На самом деле, когда я встречаю очаровательную элбанку, меньше всего думаю об истинной вере. Придет время и мне обзавестись семьей, получить приход где-нибудь в имперской глубинке и закончить свои дни не в сумасшедших путешествиях, а в собственной постели.
— И в этих мечтах находится место для Йокки? — поинтересовался Леганд.
— Мудрец, ты издеваешься надо мной? — обиделся Ангес. — А ядовитую змею ты не мог мне предложить? С ней я скорее сплел бы тихое семейное счастье! К тому же не всякое восхищение предполагает жажду обладания. Только брак с себе подобным приветствует священный престол. Человеку суждена человеческая жена, ари — ари, всякому по подобию его. Конечно, чувства элбана порой приводят его в непредсказуемые места и неожиданные постели, но брак заключается для рождения детей, а не для утоления телесных потребностей. К тому же, — Ангес перешел на шепот, — я уверен, что, едва Йокка оправится, она легко сможет превратить всякого возомнившего о себе элбана мужского пола в свинью или даже мала, испеченного на вертеле!
— Ну тебе-то это не грозит! — улыбнулся Саш. — Иначе зачем же ты спасал ее во второй раз? Однако мы торопимся к завтраку. Покупки сделаны, Леганд подобрал приличное платье для каждого, чтобы и лохмотья сбросить, и не слишком выделяться на равнинах Империи.
— Мне платье не нужно, — нахмурился Ангес. — Правду сказать, я здорово рассчитываю, что, увидев мою обтрепанную мантию, братия отнесется ко мне с жалостью и замолвит словечко перед Катраном. А вот от завтрака я не откажусь. И то дело, — священник с сожалением осмотрел остаток лепешки и немедленно отправил его в рот, — разве это еда? Так себе, разминка! Хотя при виде еды я поневоле задумываюсь: а не придется ли вновь убегать от банги или еще от кого и не следует ли наесться про запас?
— От банги не придется убегать точно, — улыбнулся Леганд. — Хотя бы в людных местах, где всякий карлик сразу бросается в глаза. Мы с Сашем только что заглянули в крепость, где имперский комендант выправил нам подорожные в соответствии с имеющимся у нас ярлыком от Норла. Начальник проездных башен банги присутствовал при этом, и хотя скрипел зубами, но сделал все необходимые подтверждения.
— Возражения он должен был предъявить на мосту, — ухмыльнулся Ангес, выуживая из мешка следующую лепешку. — Так что вы говорили насчет завтрака?