Отстрел
Шрифт:
Повторять не пришлось. Водитель выскочил в секунду. Выхватил «Макаров», передернул затвор. Теперь он тоже готов был к стрельбе. Часы на Тверской показывали начало одиннадцатого. Менты только-только отъехали от отделения.
—Сюда!
Водитель толкнул авторитета на капот, ударом ботинка под щиколотку мгновенно заставил раскорячиться. Свободной рукой провел по туловищу.
—Вооруженный!
Он выхватил заткнутый сзади за пояс 9-миллиметровый фальшивый «Игл-606».
Все произошло в секунду.
Преследователи из «вольво» наблюдали, как Миха выскальзывает у
Водитель с ходу врезал задержанному пистолетом по голове, вор согнулся наподобие складного ножа и тут же получил еще коленом в лицо. То, что гость столицы оказался вооружен, позволяло действовать так, как если бы мент в эту секунду защищал свою жизнь. Таково было жесткое ментовское правило самосохранения: взявший в руки оружие — вне закона… Водитель даже не заметил просверленную в «Игл-606» дыру, превратившую грозное оружие в обыкновенную зажигалку.
—Повернись…
В куртке оказались доллары. Какие-то бумаги. Бумаги водитель передал в кабину. Валюту оставил себе в качестве военного трофея. Оперативник тоже вышел из машины, перелистал документы.
—Давай его сюда!
Задержанный молчал. Вокруг собирался народ. Несколько спортивного вида мужчин из остановившейся рядом «вольво» выглядели подозрительными. Задержанного могли попытаться отбить. Оперативник предпочел побыстрее свернуться. Туманову завернули руки за спину, защелкнули наручники, толкнули на заднее сиденье. Оперативник, прижав его всем торсом, пролез следом.
—Поехали…
Водитель включил сирену. Окружившие машину неохотно уступили дорогу. Оперативник схватил трубку радиотелефона:
—Мы еще тут, у Пушки. Соедини с РУОПом… Слышь, мы тут интересного мужика задержали…
Рэкетир, выбросивший коробку из-под торта «Сказка», в которой, как он и предполагал, ничего не оказалось, сопровожденный разведкой со взлетного поля центрального аэродрома в Косино, не выходил из дому весь день. Он появился в подъезде только к вечеру. Осмотревшись, направился через дорогу, к продуктовому «шопу», точно перенесенного с дунайской столицы.
Разведка «Лайнса» к этому времени уже располагала о нем начальными сведениями.
Для сообщения об этом в «Лайнс» старший группы предпочел уличный автомат, несмотря на то что в трубке постоянно что-то методично скрипело и похрустывало.
— Ты где? — Рэмбо не мог ничего разобрать.
— Все там же, в Косино!
— Жаль, что не на Гавайях! Слышимость была бы лучше… Новости?
— Есть! Надо только найти другой автомат…
Методичное поскрипывание внезапно ослабло.
— Сейчас лучше! Алло!
— Да! Мы на месте.
Старший не собирался вводить Рэмбо в тонкости. Пока объект делал закупки, технарь, бывший сотрудник контрразведки, обслуживавший иностранные посольства, произвел привычную, не санкционированную президентом «Лайнса» операцию. В машине у оврага за соседними домами теперь можно было слышать разговоры внутри квартиры. Разведчик подложил также прокладку между контактами светильника в коридоре. Свет уже не горел. Не должен был гореть и вечером.
«Комитетские штучки…»
Телефон-автомат удалось постепенно приручить. Чистота фона хотя и уступала Гавайям, но что-то можно было передать и услышать. Рэмбо уяснил для себя обстановку.
Машина, на которой рэкетир гнал с аэродрома, была зарегистрирована на ее владелицу. Ее данные были записаны. Рэкетир ездил по доверенности.
—Может, скрытая форма продажи?.. Чтобы уйти от налогов. Это многие так делают. Пишите адрес…
«Шмитарь, Туркмения, Барон…»
Все жили в одном районе, прилегавшем к уже известному Рэмбо киоску «Зеро».
— Машина стоит под окнами. Пока все тихо.
— Что соседи?
— Мало что знают… Прежний хозяин где-то в дальнем зарубежье или вообще на том свете. Квартира приватизирована. Никто не прописан. Квартиранты меняются…
— А что этот?
— Первый этаж. Я поднимался сейчас в такую же: две смежные комнаты…
— Дверь?
— Средней тяжести… Счетчик мотает вовсю. Машина под окнами.
— Насчет сахара не забыл?
— Как можно? Чаек — первое дело!
Речь шла о простейшей операции с сахаром и бензобаком. Разведчики вроде бы учли все.
— Что еще известно?
— Я говорил с соседкой. Есть зацепка. Мужик, который жил до него, работал в «Рыбацком банке».
— Интересно… А что заложник?
— Пока никаких признаков…
Рахмон-бобо Арабов, семидесятитрехлетний дядя Нисана, приезжал в Центральный институт травматологии и ортопедии в Москву. Его захватили на улице, когда он вышел из магазина и прошел к овощному рынку на Каширке. Новенький микроавтобус затормозил рядом. Молодой мужик, сидевший с водителем, открыл дверцу, чтобы что-то спросить. Одновременно открылась и вторая дверца, в кузов, а сзади Рахмона-бобо уже держали под локти сильные молодые руки. Рахмон-бобо был еще крепкий старик, привыкший к тяжелому кетменю, всякой физической работе, но державшие его были еще крепче и действовали мгновенно. Через минуту он был уже в кузове с задернутыми плотными шторками. Он хотел объяснить, что произошла ошибка, что он — не с Кавказа, не представляет опасности. В кармане у него лежали справки и рецепты из ЦИТО, квитанции об уплате за консультации… Никто его ни о чем не спросил. Липкий пластырь прошел по его губам, стянул кожу, мышцы. Рахмон-бобо чуть не задохнулся. Будто кто-то натянул на лицо плотную маску… На глаза надвинули вязаную шапку, и свет исчез. Одновременно руки взяли в наручники. Ремнем захватили обе ноги.
—Чтобы не брыкался, дед! — Голос был веселый. Рахмон-бобо понял, что убивать его пока не собираются. Он слышал, как мчались по шумной трассе, тормозили у светофоров. Рядом по тротуару проходили люди, слышались голоса. Захватившие его переговаривались, но все по пустякам. Потом микроавтобус загнали в гараж, запахло бензином. Все вышли из машины, исключая пленника. Гараж заперли.
Рахмон-бобо вспомнил жену и детей, и под надвинутой на глаза вязаной шапкой у него навернулись слезы. Три старших его сына с женами жили с ним вместе, невестки по очереди ухаживали за стариками. Дочери жили отдельно. А один из сыновей, самый младший, управлял банком в Бухаре. Семья была большая, дружная.