Отступник-3
Шрифт:
Когда я уже уверился в том, что говорить со мной на эту тему никто не станет, меня вдруг вызвали. И не к главному жандарму, а на аудиенцию к Дмитрию Четвёртому.
— Удивлён? — не поднимаясь из-за стола и смерив меня взглядом, спросил царь.
— Признаться да.
— Отчего же? Наворотил дел, а теперь удивляешься тому, что я пожелал с тобой говорить?
— Я не сделал ничего такого, из-за чего следовало бы вам, государь, заниматься мною лично.
— То есть, убийство великого князя по-твоему это мелочи.
— Когда моего батюшку взорвали со всем семейством, делом занимался начальник жандармского управления великого княжества Большекаменского, усиленный дознавателями и сыщиками из столицы. Командир отдельного корпуса жандармов даже не удостоил княжество своим визитом, — я обозначил лёгкий поклон в сторону Наумова, стоявшего сбоку от стола.
— Но в том случае среди подозреваемых не значился мой личный вассал, — уточнил царь.
— Есть что-то конкретное, кроме умозаключений и домыслов сплетников, указывающее на меня лично? — с наигранной озадаченностью спросил я.
— А ты дерзок, — хмыкнув, покачал головой царь.
— Прошу простить, государь, если вам так показалось. Я не смею дерзить вам.
— Фёдор Максимович, я конечно не самодержец, но ты ведь понимаешь, что если пожелаю узнать всю правду, то рамки закона меня не удержат, — не спрашивая, а утверждая произнёс Дмитрий Четвёртый.
— Я сильно удивился бы, будь это иначе, государь, — обозначив поклон лёгким кивком, подтвердил я.
— Ну и с чего ты решил, что я спущу тебе смерть великого князя поддерживавшего меня?
— Демидов великий князь принадлежащий к вашей партии, я боярин ваш личный вассал. Каждый из нас по-своему важен, но ему есть замена, меня же вам пока заменить некем. Тащить меня на плаху нецелесообразно. В этой ситуации вам куда выгоднее вспомнить, что вы не самодержец и ваши руки связывает закон.
— Как тебе этот наглец, Даниил Андреевич? — хохотнул царь.
— Как по мне, то именно такой и нужен на Барбадосе, — не сводя с меня взгляда, ответил жандарм.
— А если он со временем взбрыкнёт и решит отложиться?
— Значит случится то, чего мы и так ожидали в ближайшие годы, бриты постараются отбить остров. Без хозяина готового вцепиться в него зубами, мы бы его непременно потеряли, а с Гориным, есть неплохие шансы удержать.
— А ничего, что я здесь присутствую? — удивился я столь откровенному цинизму.
— Для дела лучше если вы будете знать все расклады. Отчего-то я уверен, что сунувшиеся к вам бриты будут сильно удивлены, — пожав плечами, ответил Наумов.
— Скорее всего бриты поступят так же, как и поляки с боярином Каменцом. Выберут какого-нибудь барона, и натравят на тебя, при опосредованной поддержке короны. Мы так же не останемся в стороне, но на серьёзную поддержку можешь не рассчитывать, — пояснил свою позицию царь.
— Я всё понял, государь. И благодарен, что вы решили не использовать меня втёмную. Обещаю, через год бритам придётся подогнать целый флот, чтобы сковырнуть меня оттуда. И они обделаются.
— Мне нравится твой настрой, — вновь хмыкнул царь.
— А мне понравился Барбадос. Давно подумывал пожить в тропиках. Барбадос для этого отлично подходит, — заверил я.
— Ну вот и порешили. Хм. Даниил Андреевич Как думаешь, а ведь такому молодцу, невеста добрая к лицу? — вдруг ни с того ни с сего переключился царь.
Мне только и осталось переводить удивлённый взгляд с Рюриковича на Наумова и обратно. Это что же, меня сейчас и женить станут?
— Свадьба дело хорошее и правильное, — поддержал царя жандарм.
— Вот и я так думаю. Ну как, Фёдор Максимович, какая из боярышень на балу тебе приглянулась? — спросил Дмитрий Четвёртый.
— То есть, тот парад невест был неспроста?
— Рода может и захудалые, зато все древние, — начал пояснять Наумов. — Скорее рано, чем поздно вы будете претендовать на великокняжеский стол Барбадоса. Вы отступник и это никак не исправить. Зато древняя и чистая боярская кровь, будет хорошей поддержкой для ваших детей.
— Вообще-то, я уже нашёл себе будущую супругу.
— Я не позволю случиться этому браку, — покачал головой Дмитрий Четвёртый.
— Отчего же, государь? — удивился я подобной категоричности.
— Род боярина Горина появившийся милостью царя, который тут же пресёкся. Это плохая политика, Фёдор Максимович, — покачав головой пояснил Наумов.
— С чего бы ему пресекаться?
— С того, что одарённые бесплодны. Это общеизвестный факт, — пояснил жандарм. — Так что, вы можете сохранить вашу любовную связь с Анастасией Ильиничной, но жениться вам придётся на другой.
— Вот значит как.
— Увы.
— А если через год она разрешится бременем?
— Если бы да кабы, во рту выросли грибы, — хмыкнул царь.
— И всё же.
— Этот наглец определённо мне нравится, Даниил Андреевич, — тряхнул головой Рюрикович. — Вот тебе моё царское слово, боярин — коли Анастасия благополучно разрешится от бремени, хоть мальчуганом, хоть девочкой, свадьбу играть станете здесь, в моём дворце.
— Договорились, государь.
— Договорились, — хмыкнул Дмитрий Четвёртый. — Я тебе сейчас свою волю высказал.
— Слушаюсь, государь, — с поклоном поправился я.
— Вот и ладно.
Ну что, сказать, вызов к царю оказался неожиданностью. А вот результат вполне предсказуем. Всё практически в точности, как я себе и представлял. Даже то, что Русское царство должно было в скором времени потерять Барбадос не стало для меня сюрпризом. Коль скоро об этом рассуждают молодые повесы на балу, то подобные разговоры имеют под собой основание. Ну не свои же мысли озвучил тот, как выяснилось, княжич.
А вот завершение беседы откровенно удивило. Факт бесплодия одарённых может и общеизвестный, но похоже, что всё же в узких кругах. Потому что ни реципиент ни я, ни о чём подобном не слышали. В свете этой новости, становится понятным отчего Настя всё время уходит от ответа.