Оттенки изумрудных глаз

Vegetarianka

Пальцы девушки, до этого сжимающие зеленую рубашку, вдруг разогнулись и пробежались по напряженным плечам Локи, оказываясь возле пуговиц.

— Сними…

Бог коварства не расслышал ее хриплого шепота, слишком увлеченный своим занятием. Покусывая и посасывая ореол соска, заходясь пульсирующим жаром от ощущения его у себя во рту. А когда она громче озвучила свою просьбу, он издал практически звериный рык, отстраняясь от горошинки и резко разводя полы своей рубашки в стороны. Пуговицы с треском разлетелись, затерявшись в этой комнатке навсегда. Джен распахнула

горящие ясным блеском глаза, помогая ему избавиться от ненавистного куска ткани. Открывая напряженный торс, накачанную грудь и подобранные мышцы живота под мраморной кожей.

Девушка замерла на полувздохе, который примерз к ее губам. Пальцы, до этого зависшие над пуговицей, теперь случайно вжались в оголенную кожу.

Локи хрипло выдохнул и прикрыл глаза. От ощущения этих маленьких подушечек пальцев он готов был молиться вслух. И плевать, что он бог.

Джен, помедлив пару секунд, которые трикстер едва вытерпел, уперлась ладонями в напряженные мышцы груди, скользя вниз.

Богу коварства показалось, что он сходит с ума. В который раз.

Когда ее руки добрались до пресса. Обвели каждый выступающий кубик, иногда пощипывая, отчего целый калейдоскоп рассыпался перед полуприкрытыми веками трикстера.

Он больше не мог этого выносить. Чем ближе были ее пальцы, тем сильнее бог возбуждался, хотя казалось, больше было некуда. Ощущать, как его член упирался в ткань, а не в нее, было невыносимо. Но Локи сдерживался. Сдерживал звериное желание впиться в грудь девушки грубым поцелуем, оставив кровоподтек вместо осторожного засоса, сорвать с выступающих косточек таза насквозь промокшую ткань трусов и войти в нее. Глубоко, грубо, так, чтобы ее голова запрокинулась еще дальше, и она застонала. Громко, отчего завело бы больше всего.

Локи опомнился, когда сдавленно застонал от ощущения маленьких пальцев, добравшихся до самого низа живота. Он ловко перехватил их и заглушил разочарованный стон девушки глубоким поцелуем. Сразу врываясь в ее горячий рот языком, чтобы впитать этот вкус. И так же резко отрывая свои губы, заставляя Джен распахнуть глаза и широко открыть рот.

— Т-шш-ш… — шепчет он ей на ухо. А она дрожит от ощущения его дыхания в своих волосах. Вновь выгибается, напрочь сойдя с ума. Слыша в пустующей черепной коробке грохотание лишь собственного пульса. Чувствуя благодаря насквозь влажной ткани трусов, насколько сильно она возбуждена.

Потерпи, Джен. Потерпи еще немного.

Локи медленно отстраняется от ее уха, напоследок обхватив губами мочку, отчего девушка вздрагивает, и движется вниз, склонившись слишком близко, специально задевая голой грудью ее соски. Джен едва сдерживается от очередного стона, плотно сжав зубы. Внутри нее все буквально полыхает, неконтролируемый жар дробит каждую клеточку напряженного тела, от него все ее мышцы лихорадочно движутся под кожей.

Но затем они резко застывают.

Когда ладони бога обмана упираются ей в колени, с легким предупреждающим нажимом, чтобы развести их в стороны.

Джен инстинктивно напрягается, не позволяя этого сделать, и

смотрит на Локи затуманенным взглядом, в котором плещется неуверенность. Трикстеру даже кажется, что она боится, но жар желания толстой пленкой застилает эту эмоцию в ее глазах.

Ее сердце подпрыгнуло, ударив в гортанную полость. Вызвав странное, противоречащее всему чувство. Локи остро ощутил это и успокаивающе погладил пальцами ее кожу. Девушка слегка расслабилась, но окончательно закрылась от него, зажалась. Тем не менее, низ ее живота пульсировал так сильно, что хотелось выть в голос.

Трикстер медленно выдохнул, приближаясь к ее лицу, не отпуская сжавшихся колен, и вновь поцеловал Джен в раскрытые губы. Та сразу же отозвалась, шире распахивая рот, позволяя его горячему языку властвовать там. Млея от него. Чувствуя, как желание усиливается стократно, дрожит, тянет под кожей, потихоньку теребя натянувшиеся невидимые струны внутри. Растерянность отступила, заставив расслабиться. Локи, почувствовав, что девушка больше не сопротивляется, осторожно принялся разводить ее ноги в стороны, втискивая одно колено между ними. Джен спохватилась слишком поздно, сжав бедра.

Трикстер углубил поцелуй, а затем резко оборвал его, напоследок прикусив нежную кожу на щеке. Мурашки снова дернули за душу девушки, так чувствительно хлестнул его невесомый укус по низу живота, что ее ноги непроизвольно разжались. Локи мгновенно воспользовался этим, отпуская одно колено и скользя широкой ладонью по внутренней стороне ее бедра.

Джен задохнулась, начав глотать комьями воздух от возбуждения. Казалось, ее спина сейчас вот-вот затрещит, максимально выгнувшись. Легкие обожгло, будто туда сыпанули терпкого пепла. Ее пальцы максимально сильно вжались в ткань простыни. Их свело от неясной приятной судороги, пробежавшей по телу девушки.

Локи свел зубы, лаская мягкую кожу на бедре, подбираясь все выше и выше — к влажной ткани ее трусов.

Давай Джен, расслабься.

Просто позволь ему. Ты ведь хочешь этого?

Длинные пальцы коснулись тонкой ткани, слегка отводя ее в сторону.

Девушка задохнулась. Внутри снова расплескивается жидкий кипяток жара, такой горячий, что быстро обращает в пепел все ее мысли. Она неосознанно выгнулась и…

И подмахнула бедрами навстречу руке Локи.

Бог обмана впился взглядом в приоткрытые от возбуждения губы, окончательно отодвинув мокрую ткань трусов. Открывая своим пальцам ее распахнутую промежность.

Великий Всеотец. Она раскрыта. Раскрыта перед ним.

Хочет его. И это не вопрос, что подтверждает ее влажность внутри, когда Локи осторожно вводит туда один палец, застывая. От того, как в ней туго, и от отчетливого касания его слуха сбитого дыхания девушки.

А в ней такое ощущение, будто затолкали льда. Побольше, через горло. И он тут же расплавился под напором невидимого внутреннего огня, что горел в ней.

Локи едва не зарычал, когда она вновь выгнулась в спине, комкая под судорожно сжимающимися пальцами ткань простыни и далеко запрокидывая голову.