Отважная лягушка
Шрифт:
— Господин, — напомнил о себе встревоженный Твит. — Госпожа Брония ждёт.
— Успеем! — решительно отмахнулся писец. — Не могу же я явиться к твоей прекрасной хозяйке бородатым, словно какой-то варвар?
Он раздражённо провёл ладонью по щеке.
Получив плату с клиента, брадобрей радушным жестом пригласил Ротана занять место на табурете и стал править бритву на точильном камне.
— С салом желаете? — спросил мастер, проверив остроту небольшого полукруглого лезвия с выемками для пальцев. — Так на три обола
Если бы не спешка, Олкад предпочёл бы побриться на сухую и сохранить медяки, но заставлять ждать влиятельную женщину не хотелось.
— С салом, — важно кивнул молодой человек, бросив небрежно. — Мог бы и не спрашивать. Не стану же я экономить на таких пустяках.
— Прошу прощения, господин, — буднично извинился цирюльник, доставая из стоявшей в углу корзины кусок свиного сала.
Отрезав крошечную полоску, мастер тщательно протёр кожу клиента, после чего с лёгким треском соскоблил участок щетины, тут же вытерев бритву грязной тряпочкой.
"О, бессмертные боги! — перенося процедуру с истинной радланской стойкостью, думал писец. — За что только вы наградили нас этой мерзкой порослью, от которой так трудно избавиться!"
Стараясь отвлечься, он стал вспоминать, как кое-кто из его столичных знакомых выщипывал бороду по волоску, подвергая себя ещё большим страданиям.
"Хорошо хоть, на груди шерсть почти не растёт! — всё же не удержался от лёгкого шипения молодой человек. — Не то что у Гостуса Стакра. Не даром ходят слухи, будто отец его не эдил, а какой-то призовой боец из северных варваров".
О многом успел передумать Олкад Ротан Велус, пока кожа на лице приобретала подобающую гладкость.
— Припарку из цветов ромашки не желаете? — с надеждой спросил цирюльник.
— Нет, — с облегчением покачал головой молодой человек.
Огорчённо крякнув, брадобрей протёр его шею и подбородок губкой, смоченной в слабом растворе уксуса, и снял с плеч клиента серую замызганную тряпицу.
Отсчитав положенные медяки, Олкад, полюбовавшись на своё отражение в ярко начищенном зеркале из жёлтой меди, небрежным жестом подозвал Твита, терпеливо стоявшего у распахнутой двери мастерской.
— Показывай дорогу, мальчик. Мне ещё не доводилось бывать в гостях у прекрасной госпожи Бронии.
— Нам к храму Аниры, господин, — почтительно поклонившись, невольник пропустил вперёд свободного гражданина Империи. — В сторону Новых ворот.
На улицах то и дело попадались группки подвыпивших горожан. Несмотря на ранний час, из узких переулков порой уже доносилось сдавленное хихиканье. На стенах домов блестели свежей краской объявления о гонке колесниц и призовых боях, устраиваемых двумя кандидатами в магистраты.
Неподалёку от форума компания подвыпивших парней и гулящих девок попыталась втянуть писца и раба в хоровод, но Олкад отговорился, сообщив, что его с нетерпением ждёт красивая женщина.
Молодые люди тут же отпустили их, на прощание похлопав хихикавшего Твита по упругим ягодицам.
Улицы респектабельного квартала, куда юный провожатый привёл своего спутника, даже в этот день продолжали оставаться на удивление малолюдными. Зато повсюду стоял аромат жареного мяса, рыбы, хлеба и прочих вкусностей, ужасно раздражавший голодного писца.
Крепкие каменные стены надёжно отделяли жителей небольших уютных домиков от шатавшихся гуляк. Здесь даже праздновали солидно и основательно: собирались семьями, приглашали родственников и друзей порадоваться щедрому столу, приправленному приятной беседой.
Проскользнув вперёд, невольник жестом указал на выкрашенные зелёной краской ворота с ручками в виде бронзовых львиных голов.
Опередив Олкада, юноша несколько раз ударил кольцом по закреплённой внизу металлической пластине.
— Катория, открывай, это я — Твит! Поторопись, старая бегемотиха, нечего держать гостя нашей госпожи на улице!
— Сейчас! — отозвался сиплый, надтреснутый голос, потом послышался приближающийся звук тяжёлых, шаркающих шагов.
Тихо скрипнули дверные петли, открыв взору молодого человека высокую толстую рабыню в грязном фартуке поверх застиранного хитона.
Шагнув вперёд, писец с интересом оглядел небольшой, выложенный каменными плитками дворик, отмечая, что знаменитая гетера живёт совсем не по-радлански, тут же вспомнив, что владелец дома, который она снимает, родом с Западного побережья.
— Господин Ротан! — то ли спросила, то ли окликнула его стоявшая на тянувшейся вдоль первого этажа галереи невысокая черноволосая женщина в строгом тёмно-зелёном платье.
— Счастлив видеть вас, прекраснейшая Аста Брония! — отведя правую руку чуть в сторону и назад на столичный манер, поклонился молодой человек.
Он почувствовал себя несколько разочарованным. Одетая по-домашнему, почти не накрашенная, с небрежно перехваченными голубой лентой волосами, известная куртизанка не показалась ему такой уж привлекательной.
Но стоило ей заговорить вновь, у Олкада невольно перехватило дыхание. Завораживающий, мелодичный голос заставил сердце биться сильнее, бросая кровь к щекам и чреслам.
— Пойдёмте, мне нужно с вами поговорить, — сказала Аста, жестом пригласив гостя в главный зал. Каждое движение женщины буквально излучало чувственность. Не ту вульгарную похоть, с которой держали себя уличные проститутки, а глубоко скрытую, и от этого гораздо более привлекательную.
Заставив себя оторвать взгляд от едва угадывавшейся за плотной тканью спины спутницы, молодой человек увидел три широких ложа, выставленных вдоль большого круглого стола. В широком зеве печи лежали аккуратно уложенные дрова, по стенам висели гирлянды из веток можжевельника и сухих виноградных листьев.