Отважная лягушка
Шрифт:
— Ника Юлиса Террина, — назвалась попаданка и поспешила защитить доброе имя канакернского морехода. — Артисты казались вполне приличными людьми. Мы всё Западное побережье проехали. Но вчера…
Девушка совершенно искренне передёрнула плечами, вспоминая недавно пережитый ужас.
— Ими словно овладело безумие! Мы спаслись лишь чудом!
— Вот негодяй! — негодующе вскричал Тит Олуп. — Не иначе хотели продать вас людокрадам.
Он собрался ещё что-то сказать, но тут сзади закричали:
— Вы едете или нет? На
— Сейчас! — отмахнулся мужчина, и прежде чем убежать к своей телеге, посоветовал. — Обязательно обратитесь к магистратам. А то и к самому наместнику префекта.
Такой же совет ограбленной путешественнице дали стражники в воротах. В ответ Ника заявила, что не может себе позволить предстать перед лучшими людьми города в таком жалком виде.
— Я просто обязана привести себя в порядок, — упрямо качала она гудящей от усталости головой. — И купить новое платье. Вы только посмотрите, во что оно превратилось?
Воины в старых, помятых доспехах обменялись понимающими усмешками. Одно слово — женщины.
— В розыске, госпожа, каждый час дорог, — наставительно проговорил старший из них, гордо носивший седую, окладистую бороду. — Пока вы… прихорашиваетесь, злодеи далеко уйти могут.
— Всё понимаю, господа, — покладисто соглашалась девушка, абсолютно уверенная в бессмысленности любых поисков. Артисты, небось, давно обогнули Этригию и пробираются в Империю такими тайными тропами, где их и с собаками не найдёшь.
— Но всё же… Вы не могли бы посоветовать какую-нибудь приличную гостиницу?
— А вы, госпожа, не родственница… тем Юлисам? — поинтересовался второй стражник, пристально разглядывавший её из-под кустистых бровей.
— Дальняя, — неопределённо ответила путешественница.
Воины переглянулись.
— Тогда вам лучше остановиться у Лация Талера в "Спящей львице", — предложил седобородый, пояснив. — Она ближе всего.
И мужчины стали объяснять, как добраться до названного заведения.
На первый взгляд Ники, Этригия мало чем отличалась от других городов Империи, уступая размерами разве что Гедору. Те же мощёные улицы с выступающими над проезжей частью цепочками камней, глухие стены домов, ворота с калитками и редкие прохожие, провожавшие госпожу и невольницу удивлёнными взглядами.
Даже построенная в виде привычной буквы "Г" гостиница выделялась разве что красивым барельефом, изображавшим львицу, положившую лобастую голову с закрытыми глазами на скрещённые лапы.
Встретивший их во дворе пожилой раб с деревянной табличкой на шее, вызвался проводить странно одетых женщин к хозяину.
Непривычно смуглый, курчавый мужчина в тёмной тунике с рукавами критически оглядел Нику с ног до головы. Дабы развеять сомнения в своей платёжеспособности, девушка как бы ненароком отодвинула полу плаща, демонстрируя подвешенный к поясу приятно округлый кошелёк.
Владелец "Спящей львицы" сразу же сделался гораздо любезнее. Выслушав рассказ новой постоялицы, выразил ей самое искреннее сочувствие, настоятельно порекомендовав обратиться к магистратам, после чего лично проводил в маленькую комнатку с широкой кроватью и одинокой табуреткой, на прощание пообещав приготовить баню как можно скорее.
Едва Риата закрыла за ним дверь, путешественница без сил рухнула на кровать, чувствуя, как навалившаяся ватной горой усталость буквально вдавливает её в тощий, слежалый матрас. Даже сосущее чувство голода притупилось, а мыться совсем не хотелось. Только лежать без движения с закрытыми глазами.
Несмотря на отсутствие печи или хотя бы жаровни, сильного холода в комнатке не ощущалось. А может Ника просто согрелась в меховом плаще и шерстяных носках?
Посмотрев на выжидательно застывшую у входа невольницу, хозяйка, поморщившись, указала рукой на табурет.
— Садись.
Рабыня устало опустилась на самый краешек, готовая по первому требованию вскочить на ноги.
— После обеда возьмёшь деньги и отправляйся на базар, — привычно стала отдавать распоряжения девушка. — Купишь себе тёплую одежду: плащ, носки, платок какой-нибудь или накидку.
— Невольницам нельзя её носить, — покачала головой Риата. — И разве вы сами не пойдёте к магистратам?
— Нет, — устало отмахнулась путешественница. — Устала, сил нет. Может, завтра?
— Простите за дерзость рабу верную, — жалобно проговорила собеседница. — Только никак нельзя этого дела откладывать.
— Это ещё почему? — Ника, кряхтя, села. — Гу Менсина всё равно никто искать не будет. А если попробуют, то ни за что не найдут. Этот жирный сурок умеет прятаться.
— Ой, госпожа, — с сожалением вздохнула женщина. — Да разве же дело в этом?
— А в чём? — непонимающе нахмурилась Ника.
— Да если со стороны взглянуть, получается, что вам не только добра пропавшего не жалко, — понизив голос до шёпота смело заговорила Риата, косясь на запертую дверь. — Возчики, с кем мы ехали, небось всему базару разболтали, что бродячие артисты девушку из рода Юлисов ограбили…
Оборвав себя на полуслове, она красноречиво замолчала, давая возможность госпоже продолжить про себя: "Ну да, аристократку обидели какие-то проходимцы, а она не жалуется, не спешит отомстить мерзавцам. Вряд ли подобная медлительность в деле наказания простолюдинов характерна для имперской знати и вполне может вызвать подозрения".
— Хорошо, — кивнула путешественница, поднимаясь. — Только сначала поедим.
Хозяин гостиницы с полным пониманием отнёсся к желанию новой постоялицы как можно скорее уведомить городские власти о случившемся несчастье, а получив пять риалов задатка, твёрдо пообещал, что к возвращению с форума, её будет ждать горячая баня.