Отважная охотница
Шрифт:
– Ха-ха-ха! – рассмеялся я. – Пословица ваших лесных дебрей, пожалуй, правильнее и больше мне по душе. Но вы не рассказали еще, что же случилось у вас с Мэриен. Вы говорите, она уехала отсюда?
– Сейчас все узнаете, сэр.
Охотник начал свой печальный рассказ, а я время от времени прерывал его вопросами, хотя многое уже знал, а об остальном догадывался. Он был влюблен в Мэриен Холт и думал, что она отвечает ему взаимностью. Они часто встречались в лесу, на той самой поляне, где мы теперь находились. Холт ничего не знал об их свиданиях. Он недолюбливал охотника, и, опасаясь его гнева, молодые люди скрывали от него свои чувства.
Таков был пролог рассказа моего спутника. Эпилог же я передаю его собственными словами.
– Это случилось как-то утром месяцев пять назад. Мэриен обещала встретиться здесь со мной, и я ожидал ее, сидя вон на том бревне. Через поляну прошли двое индейцев и с ними девушка, которую вы сейчас видели. Она несла продавать красивую сумку для пуль. Я ее купил. Индианка захотела сама надеть ее на меня, и тут черт меня дернул ее поцеловать. И как раз в эту минуту выходит на поляну Мэриен! Я поцеловал индианку шутя, а Мэриен приняла это всерьез. Она и раньше меня ею попрекала, потому что девчонка и правда недурна собой. Я хотел попросить у Мэриен прощенья, но она не стала меня слушать и ушла. Больше я ее не видел. А сейчас индианка сказала мне, что Мэриен вышла замуж и уехала к мормонам. Кто-то из индейцев видел ее в прерии и рассказал об этом Су-ва-ни.
– А что было дальше с индианкой?
– Ах, сэр! – снова вздохнул охотник. – Вот это еще одна беда, которую я навлек своим легкомыслием. С того самого дня, как я ее поцеловал, она пристает ко мне и всюду меня преследует. Я все время встречаю ее в лесу. Она пришла бы в мою хижину, если бы не собаки, которые могут разорвать ее на куски. Их она боится больше, чем меня, несмотря на все мои угрозы. Я сердился на нее за Мэриен, хотя сам был виноват больше, старался избегать ее и долго с ней не разговаривал. Она разозлилась и грозила отомстить. Однажды ночью я ехал из Суомпвилла, как раз в такое же время, как сейчас, – только тогда было темно, как в горшке с дегтем. Я выехал сюда, на поляну, как вдруг моя старая кляча рванулась вперед, и меня сзади что-то сильно кольнуло. Кто-то ударил меня ножом чуть повыше бедра, и кровь так и потекла ручьем. Я узнал, кто это сделал, только утром, когда вернулся и нашел здесь следы мокасин.
– Следы Су-ва-ни?
– Конечно. Мне они хорошо известны. Я не раз видел их на берегу Илистой речки.
– Вы приняли какие-нибудь меры, чтобы наказать ее?
– Нет… не принял.
– Почему же? Я думаю, было бы благоразумнее это сделать, хотя бы для того, чтобы подобные нападения больше не повторялись.
– Сказать по правде, мне было стыдно. Поступи так мужчина, я бы, конечно, отплатил ему. Но все говорят, что девушка влюблена в меня, – конечно, по-своему, на индейский лад, – и мне не хочется ей мстить. Да и, кроме того, я сам во всем виноват: не надо мне было шутить с ней.
– И вы полагаете, что она перестанет преследовать вас?
– Не знаю. Особенно после того, что случилось сейчас. Су-ва-ни опять грозила мне уходя. Я было решил, что она уже не думает о мести, ведь она знает, что мне все известно. Я сам сказал ей об этом при первой же встрече. Она вроде как бы обрадовалась, что я не донес на нее в полицию. Она сказала, что Белый Орел – так называют меня люди ее племени; их тут еще осталось несколько человек – великодушен. Она вроде как обещала, что не будет больше меня беспокоить, но я ей не очень верю. Вот почему, сэр, я просил вас не отъезжать далеко.
– По-моему, вам следует быть начеку. Видимо, эта индианка довольно вспыльчивая девица, и, судя по вашему рассказу, от нее можно всего ожидать. И, кроме того, она чрезвычайно странно проявляет свою любовь к вам. Конечно, вы дали ей повод.
– Что правда, то правда, сэр.
– Однако это недостаточное оправдание для ее поведения. Я вижу, вы несчастливы в любви. Одна любит вас чересчур пылко, а другая, по-видимому, недостаточно. Но как же вы не постарались увидеть ее еще раз? Я имею в виду Мэриен.
– Видите ли, я не в очень хороших отношениях с Хиком Холтом, и мне было неловко пойти к нему. Кроме того, я решил держаться подальше от Мэриен, пока она не успокоится и не поймет, что я только шутил с индианкой.
– Вполне естественно.
– А через две недели я узнал, что она уехала. Я ни от кого не мог добиться, почему. Никто не знал, зачем и куда. Это было известно только Холту, а он умеет держать язык за зубами. Теперь я это знаю, и мне легче было бы услышать, что она умерла.
Охотник тяжело вздохнул, и я понял, что его грустный рассказ окончен.
Я ничего не сказал, так как видел, что моему спутнику сейчас слишком тяжело продолжать этот разговор, и мы молча поехали по тропе через поляну.
Перед тем как снова углубиться в лес, охотник вдруг остановил свою лошадь и устремил пристальный взгляд на противоположную сторону поляны. На что он смотрел? Нигде не было ничего примечательного. Но последовавшие за тяжким вздохом слова объяснили мне его странное поведение.
– Там, – воскликнул он, указывая на место, где тропинка выходила из леса, – там я в последний раз видел Мэриен!
Глава XVI. Тревожные перспективы
На протяжении первой полумили после поляны тропинка была настолько широка, что мы снова могли ехать рядом. Но, несмотря на это, никто из нас не проронил ни слова. После встречи с индианкой мой спутник стал еще более печальным. Он ехал, опустив голову на грудь, и, казалось, не замечал, ни где он находится, ни куда он едет. Я молчал, зная, как бесполезны в таких случаях утешения.
У меня самого мысли были невеселые. Правда, сердце мое было свободно и я не терзался любовными муками, но будущее рисовалось мне в довольно мрачных красках. То, что я узнал о скваттере Холте, не могло не обеспокоить меня. Несколько раз я порывался рассказать охотнику о своем деле.
«Почему бы мне этого не сделать? – думал я. – Как искренне и честно он доверил мне свою печальную и самую сокровенную сердечную тайну! Почему бы мне не ответить ему доверием на доверие, тем более что моя тайна далеко не так важна?»