Отвергнутая королева
Шрифт:
Он обещал. И он умеет держать собственные обещания.
А пальцы Основной погружались все глубже и глубже в ее – мое – тело, острые когти разрезали плоть – мою и ее – входили плавно, на всю длину, чтобы добраться до сердца.
Несколько лучей чудовищной агонии, и тень раздвинула края, разорвала собственную грудь. Сквозь дыру размером с блюдце я видела противоположную стену комнаты и горящие огнем, полные беспокойства глаза Алистера, сжатые в твердую бледную линию губы.
Он сдерживался с трудом, я видела, как
У меня был лишь вдох, чтобы его остановить. Один короткий вдох или даже меньше.
И я улыбнулась сквозь боль и слезы, покачала головой, прошептала «пожалуйста». И прежде, чем снова сосредоточилась на тени, на бившемся внутри дыры сгустке силы, где смешивались и скручивались, сплетаясь, ночь и день, увидела, как судорожно и болезненно дернулся Стэр, услышала низкое, утробное рычание, ощутила его боль, как собственную. Его страх.
– Пожалуйста, - повторила вслух и снова закрыла глаза, концентрируясь на заклинании.
Основная поднесла руку к сердцу и погрузила в него пальцы. Меня тут же выгнуло дугой, из горла хлынула кровь, собственную грудь разорвало, разметало на ошметки, будто взорвался внутри пересмешник. Гул наполнил уши, замелькали перед глазами черные точки.
Всего миг, всего вдох.
А уже в следующее мгновение дыхание вместе с новым потоком крови обожгло легкие и горло, дыра закрылась, и тень стала почти одного со мной размера, а в руке у меня оказалась пятая, последняя жемчужина.
Я сжала кулак, сбрасывая с пальцев плетения, ощущая, как вибрируют от древней, огромной силы воздух, пол, стены, как дрожит сам Мирот, и что-то еще более сильное и древнее опустилось на плечи, руки, заполнило прохладой все еще горящее сознание, залечило разрывы внутри. Что-то… Кто-то… Кто-то свой, такой же и другой. Настолько сильный, что из-за этой силы было трудно дышать.
«Не бойся нас» - зазвенел на тысячу, миллиард тонов голос в голове, и чья-то невидимая рука легла поверх моего сжатого кулака, и резануло светом и тьмой по глазам, заставив зажмуриться. Кулак обожгло новой болью, разрезало кожу, разодрало каждую вену.
Как во сне я поднялась на ноги. Меня шатало и трясло, но до цветка я дошла сама, будто продираясь через воздух, что вдруг превратился в вязкий кисель. Снова опустилась на колени, потому что остаться стоять точно бы не смогла. Коснулась бутона рукой.
Цветок дня начал раскрывать лепестки.
Он опускал их один за другим, облизывая мои ноги, руки и колени, возвращая теням силы, возвращая силы мне. Я все еще ощущала чужую руку поверх своей, мощь, бьющую в грудь, сдавливающую виски, но больше не боялась. Дышала медленно, ощущая, как уходит из тела дрожь. Так же медленно разжала пальцы, опуская единый сгусток силы в центр цветка.
Стоило ему устроится внутри, лепестки тут же сомкнулись, лизнув мои пальцы, сжались и снова стянулись, а меня наконец-то отпустило.
Расслабились тело и мышцы, рассеялся туман перед глазами, воздух перестал давить на плечи неподъемным камнем.
«Это тебе наше благословение, отвергнутая королева детей света и тьмы» - и прикосновение ко лбу, как материнский поцелуй. Глаза закрылись сами собой.
Я не потеряла сознание, просто была не способна поднять веки. Все слышала и чувствовала, постепенно возвращаясь в реальность. Только пошевелиться не могла, и реагировать на происходящее тоже.
Алистер поднял меня на руки через несколько лучей, рычал почти без остановки. Ничего не говорил, но тихое, полное злобы и беспокойства рычание рвалось из его груди вместе с вдохами и выдохами. А я даже прошептать ничего не могла. Не было сил даже на то, чтобы обнять его за шею.
Глаза я открыла, только когда за нами захлопнулся портал, и мы снова оказались во дворце Омбры, посмотрела на своего лорда и не смогла сдержать нервной улыбки, снова опуская веки. Утреннее солнце Омбры было слишком ярким.
– Прибью тебя, - пообещал мне теневой, вытирая с моего подбородка кровь. – Ты говорила про две тени, Катарин!
– Ты бы не разрешил, - прошептала я. – Я люблю тебя.
– Все равно прибью, - повторил Стэр, но я почувствовала, как расслабились широкие плечи, услышала облегченный выдох. Снова спрятала лицо на груди Стэра, приходя в себя.
Уже после, когда мы вышли из ванной, когда я прижималась к нему в кровати, когда боль почти отпустила тело и разум, а Алистер перебирал мои волосы, царапая щетиной скулу, он вдруг заговорил снова, видимо, окончательно справившись со злостью.
– Сколько времени должно пройти?
Я поняла, о чем он спрашивает, вздохнула, хмурясь, потому что наверняка не знала, как не знала наверняка сработал ли ритуал или нет.
– От нескольких суманов до нескольких месяцев, - ответила, сплетая наши пальцы.
– Скорее всего, цветы придется менять. Рождение тени требует много энергии.
– Значит, будем менять, - кивнул Стэр.
И коснулся губами моих, жестко и яростно, сплетая наши языки, атакуя и наказывая за своеволие и пережитое.
– Никогда так больше не делай, - прорычал он, оторвавшись на миг, и я потерялась и утонула в зелени кошачьих глаз, в чувствах, что плескались на их дне: страхе, боли, любви, огромной как небо, злости и беспокойстве. Во всем том сладком и бесконечном круговороте его чувств.
– Не буду, - пообещала шепотом, и притянула Алистера к себе.
И действительно собиралась сдержать обещание.
Даже если в этот раз ничего не вышло, даже если придется провести еще один похожий или совершенно другой ритуал…