Отвергнутая королева
Шрифт:
– Три года прошло, Стэр, - покачала я головой. – Это уже становится опасным, - и прикусила язык, стоило вырваться последним словам, потому что… Потому что ну а какие еще варианты? – Прости, - развернулась я в его руках, утыкаясь лбом в мерно вздымающуюся и опадающую грудь. Под плотным темным халатом спокойно и размерено билось сильное сердце.
Звук успокаивал, его руки на моих плечах необъяснимо дарили уверенность, которой так не хватало. И я прижалась к моему лорду еще крепче.
Он оказался прав. Тогда, в гроте у Огненного озера три года назад. Когда говорил, что мы будем спорить еще тысячи раз, когда говорил, что будем
Алистер сдержал каждое свое обещание.
Был рядом – тенью, зверем, лордом, Крайданом Варнайским, королем Инивура, просто Стэром. Не душил и не давил, как Альяр, не приказывал и не требовал, как Мираш, просто как сейчас держал за руку, просто как сейчас укрывал плечи шалью, будто читал меня.
Я улыбнулась, сцепляя руки в замок за широкой спиной, уткнулась носом в сильную шею.
Еще пару вдохов вот так постоять... Просто помолчать, и я возьму себя в руки.
Сама не понимаю, почему вдруг сегодня чувствовала себя такой неуверенной и беспомощной. Я так не чувствовала себя даже на коронации, даже когда Стэр впервые привел меня на встречу с министрами и советникам, даже когда вывел на балкон, чтобы представить Инивурцам уже как их королеву. Даже когда толпа взревела, закричала, когда небо почернело от взвившихся в воздух теней, даже когда следом многотысячная толпа склонилась передо мной.
Я была напугана и взволнована, впервые, наверное, в полной мере осознав ответственность, взбудоражена, но…
Те ощущения…
Тогда следом за испугом и волнением пришла радость, странная уверенность и тепло. Я была на своем месте, в своем доме, там, где должна была быть всегда. Смотрела на лица, тени, площадь и улыбалась, вскинув голову в обсидиановой короне, крепко сжимая ладонь Стэра.
А сейчас трясусь…
Потому что нет уверенности, потому что архивы и записи неполные, потому что это уже пятый ритуал, потому что Шайнила спит уже третий год в огромной комнате во дворце Сарраша. И Альяр с каждым суманом все мрачнее и мрачнее.
Еще два вдоха.
Я делаю еще два глубоких вдоха и все-таки отрываюсь от Алистера, стискиваю его руку в своей и делаю шаг в открытую воронку, сжимая в кармане собственного другую руку до побелевших костяшек.
В Сарраше полдень.
Солнце льется сквозь огромные окна, колышутся на ветру тонкие занавески, просторная и светлая комната Шайнилы сегодня кажется тесной, потому что здесь слишком много посторонних: четверо метаморфов, Альяр, Дакар и Обсидиана, ведьма пустоши.
Шайнила в огромной кровати, с румянцем на щеках, блестящими волосам, рассыпанными по подушке, алыми губами. В ее лице сейчас угадываются черты Мираша: те же брови вразлет, такой же упрямый подбородок, тот же высокий лоб. Она похожа на отца больше, чем я. Это пугает.
Я оглядываю присутствующих, хмурюсь, потому что метаморфов должно было быть пятеро, но вижу я всего четверых.
– Риош отказался, Катарин, - недовольно поджимает губы Обсидиана, - трусливая скотина, - добавляет тверже, и от властных, жестких ноток в ее голосе трое мужчин и одна женщина вздрагивают, словно их огрели плетью.
Эти метморфы – Милена, Ронар, Деркен и Элиот – дальние родственники матери Шайнилы, единственные ее родственники, которых удалось найти, и… хорошо, что они согласились.
Хотя что-то подсказывает мне, что за то количество аржанов, которое мы им предложили, они бы согласились сходить за грань и вернуться и не моргнули бы и глазом. Жаль, что с Риошем не сработало.
Я просто кивнула. Втянула воздух полной грудью, бросила взгляд на подготовленное ведьмой пустоши и Дакаром плетение вокруг кровати Шайнилы. На сплетенные, тугие, запутанные линии, связки и крепления. Последних было так много, что казалось, из них одних состоит все заклинание. По контору горели закрытые, скрученные бутоны цветов дня, в каждом углу плетения. Десять огромных, обжигающих цветов.
– Давайте начинать, - передернула я плечами, занимая свое место в изголовье кровати, отпуская теней.
А через вдох, когда все собравшиеся встали на свои места, уже собирала и стягивала нити нового заклинания, чтобы отделить от своей Основной часть, и от своей Дневной, и Сумеречной, и Утренней, и Ночной. Я готовилась к этому почти три месяца, выучила каждое движение наизусть, а все равно тряслась и боялась ошибиться.
Ночная сама сделала первый шаг ко мне. И первое мое движение тут же забрало воздух из легких, заставило вздрогнуть от яростной боли.
Мне нужна лишь часть…
Всего лишь часть, небольшая крупица размером с крупную жемчужину из самого сердца тени, но… каждый новый надрез, каждое новое движение отзывались почти агонией в моем собственном теле и сознании.
Я слышала, как кричали мои тени, я видела, как дрожали руки у теней Дакара, Сид и Стэра, когда они делали тоже самое с тенями метаморфов и Альяра. Медленно. Бесконечно медленно. Вдохи сливались в лучи и обороты, время растянулось в бесконечность.
С каждой следующей тенью, с каждой следующей отданной частью я слабела все больше. В какой-то момент пришлось сесть на пол и привалиться спиной к окну, чтобы не свалиться мешком и не упустить натянутые до звона нити заклинания.
Первой отдала мне часть себя Ночная, потом Дневная и Утренняя, Сумеречная заняла времени больше всех остальных. А вот Основная ожгла руки, спину, внутренности и мышцы такой болью, что я ощутила вкус крови во рту, что кожа на запястьях и шее лопнула, даря новую волну слабости, заставляя зажмуриться крепче.
Тень стояла передо мной, смотрела пустыми провалами глаз и будто ждала от меня чего-то, не желая подчиняться. Не желая отдавать себя просто так. Борьба казалась бессмысленной и неуместной. И разум лихорадочно забился в попытках понять, что делать. Я совсем перестала дышать. Только смотрела в ответ на собственную тень, наблюдая как с каждым мгновением она становится все темнее и темнее. Будто солнце начало клониться к горизонту.
«Пожалуйста», - попросила я мысленно. – «Ты – это я. Ты знаешь, как страшно и холодно было с Мирашем, ты знаешь, на что он был способен. Пожалуйста.» - почти крикнула и снова застыла.
И опять бесконечные вдохи ожидания, снова натянутые цепи контроля и оголенные нервы. А потом широкая, кривая улыбка на полупрозрачном, туманном лице, лишь отдаленно напоминающим мое собственное.
И Основная вытянулась, выросла, расползлась, заслоняя собой все изголовье. Подняла когтистые руки к собственной груди, пальцы вошли внутрь, заставляя меня сжать челюсти крепче. Я ощущала руки тени внутри себя, внутри собственного тела и терпела кинжально-острую, раздирающую на части боль. Только намек на стон, и Алистер все прекратит.