Отвергнутая королева
Шрифт:
– Что с градоправителем… Жармушем? – выудила я из памяти имя василиска. Хайд удивленно поднял брови, но комментировать не стал. А я не стала говорить, сколько времени провела в кабинете Альяра, изучая литкраллы и свитки с информацией по градоправителям и приближенным повелителя Шхассада. По всем, с кем Альяр имел дело. Я ожидала, что мне будет сложно вписаться и привыкнуть, что за пятнадцать лет многое изменилось, но…
Жизнь здесь на самом деле не так уж и сильно отличается от жизни в любом другом уголке Мирота. Жестче правила и строже наказания, другое отношение к женщинам – но Шхассад живет так,
Мой ментальный дар меня почти убил.
– Доказательств нет, - прошипел сквозь зубы Хайд, выдергивая меня из собственных мыслей, - только слухи, поэтому и отправили этих троих.
– Где… то, что от них осталось?
– Думаешь, сможешь увидеть что-то, что не заметила вчера?
– Возможно, - пожимаю плечами.
– Они в морге, ими занимаются, - неопределенно произнес Зайнаш.
– Это значит, ты не дашь мне на них посмотреть?
– Дам, - улыбнулся змей тягуче, - но сначала хочу показать тебе кое-что, - василиск поднялся на ноги, подошел к нише в стене и открыл хран.
А когда повернулся ко мне, в его руках оказалась нрифтовая шкатулка. Фонило от вещицы страшно. Утренняя потянулась к ней первой, Основная окутала руки.
Мне кажется, что я знаю, что внутри.
– Мы достали его из лужи. Понятно, что это артефакт, но непонятно, какой. Я никогда раньше не видел таких плетений, вообще ничего подобного, - василиск опустил шкатулку мне на колени и вернулся за стол.
А я подняла крышку.
Изумрудная сфера размером с крупную вишню в серебряной сетке, как в клети. Пустая сейчас, но фон такой, что волоски на затылке встали дыбом. Основная дернулась, плотнее окутала руки, меня, пока Утренняя потянулась к артефакту, положила его на стол предо мной.
Я уставилась на нити плетения.
Оно и правда странное: незнакомое, необычное. В нем нет креплений и связок, сцепленных между собой нитей. Они как будто цельные, единые изначально. И что-то очень сильно мне напоминают.
Я не видела ничего подобного раньше совершенно точно, но… что-то есть там, в выжженом, пустом артефакте, что кажется знакомым. Какая-то незначительная деталь. И чем дольше я смотрела, тем навязчивее и острее становилась эта мысль. Она зудела, она дергала тени, она заставляла нервничать и вызывала тупую боль в висках.
– Рин? – вернул меня в реальность голос Хайда.
– Это странно, - протянула, заставляя Основную открыть лицо, - тени взволнованны, а этот… амулет кажется мне знакомым, что-то в нем кажется мне знакомым. Только я вспомнить не могу…
Хайд удивленно вскинул брови, с неверием и удивлением всмотрелся в меня, как будто увидел летающего единорога. Но я только руками развела.
– Это просто ощущение, Хайд. Оно может быть ошибочным, - вернула я внимание василиска к артефакту. Не хочу, чтобы он слишком долго размышлял на эту тему, мало ли до чего может додуматься.
– А еще тут следы. Но их ты тоже чувствуешь.
– Да, - подтвердил мои мысли дознаватель.
–
– Под ними что-то есть, - кивнула, поднимаясь и убирая амулет назад в шкатулку. – Позволишь мне забрать его домой?
– Госпожа Равен… - хотел было возразить василиск, но я перебила.
– Здесь слишком шумно, темно и пыльно, Зайнаш, - улыбнулась. – А в лаборатории слишком много василисков и любопытных. Не магистрат, а проходной двор.
– Я подумаю, - прошелестел змей, тоже поднимаясь. – В морг?
– Да. Хочу еще раз посмотреть на тела, на одежду. Возможно, что-то замечу.
Но визит в морг ничего нового мне не дал. Василиски были мертвы, их мозг вместе с остальным… содержимым исчез, и мне не за что было зацепиться. Одежда ничего нового не рассказала тем более. Все что можно было дознаватели вытащили, а все, что нельзя, мне рассказал Хайдар. Думаю, не ошибусь, если предположу, что его василиски сейчас прочесывают пустыню и проверяют ближний круг убитых, полагаю, что пара дознавателей уже на полпути к Меокте, вытрясут из градоправителя даже то, чего он не знал.
Вот только странно…
Зачем убивать дознавателей так близко к Саррашу, оставлять тела почти у ворот в город – все-таки оборот это не так далеко, и этот артефакт…
Он принадлежал кому-то из убитых? Или его потерял убийца?
Как-то слишком неаккуратно для того, кто не оставил кроме лужи сточной воды вообще ничего, даже намека на какой-то след.
Не верила я в такие случайности, как не верила в детстве сказкам о щедрой и милосердной Халисе. Змея – она и в сказке змея: жестокая и смертельно опасная, как задремавшая у колодца кобра. Одно неосторожное движение – и прости прощай.
Домой я вернулась ближе к полудню, спрятала нрифтовую шкатулку с непонятным артефактом в хран, сменила одежду на более подобающую вдовствующей змее и отправилась, как и планировала, на базар.
Я любила готовить, любила выбирать продукты, любила рынок Сарраша за его шум, гвалт, краски и одуряющие запахи. Я вообще любила Сарраш за многообразие… всего. Оружие, специи, ковры, яды, фрукты, птицы и звери…
На базаре столицы можно было найти все, что угодно. Здесь, а не во дворце Альяра, не в пустыне за стенами настоящее сердце этих земель. Тут оно предстает во всех красках и цветах, во всей своей щедрости и многообразии: купцы, караваны, уличные актеры, мелкие воришки и знать. Громкие, яркие, смеющиеся или гневно кричащие. На базаре Сарраша я казалась себе почти нормальной.
Если бы еще не жара.
И все-таки все то время, что я провела на рынке, что шла обратно домой по узким тенистым улочкам, что готовила и ела, даже когда принимала ванную, не могла отделаться от мыслей о артефакте.
Вечером, сидя в кабинете, шкатулку я открывала чуть ли не с трепетом, с каким-то странным, необъяснимым предвкушением. Если бы верила в предчувствия и интуицию, решила бы, что это они.
Изумруд в свете ламп поблескивал ровными гранями, тускло мерцало серебро, тихо звенели выжженные нити плетения.