Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома
Шрифт:
Пуля его пистолета летела в потолок — медленно, жужжа, как ленивый шмель.
А Кристиан, вежливо и по не настоящему улыбаясь, крепко удерживал мадам Эванс за руку.
— Давайте обойдемся без насилия?
Я видела, как старуха кинула на меня взгляд, полный ненависти.
Она продолжала двигаться так быстро, что и пуля законника за ней не поспевала.
— Паладин! — выдохнула она с ненавистью.
Кристиан вежливо вскинул брови, подтверждая ее догадку.
— И врач, — она перевела на меня взгляд, полный животной
Черная сеть тумана ее слов опустилась на мою голову.
Я поняла, что старухе не нужны слова древних заклятий, чтобы кого-то заворожить, околдовать, сделать таким же угольно-черным, грязным, как она сама.
Она делилась ядом своей души, чтобы творить зло.
И в этой чернильной темноте было только одно спасение; верить не ей, а Кристиану. Видеть в этой непроглядной тьме спасительный огонек и не потерять его.
— Старая каракатица, — проговорила я. — Только я решаю, таскать мне тяжести или нет. Я богатая и знатная. Я нашла клад, о котором ты только мечтала. И у меня нет нужды кому-то подчиняться, чтобы что-то получить.
— Клад! — взвыла старуха. Она рванула так, что и Кристиана откинула, и снова потянула свои жадные когтистые руки ко мне. — Деньги! Золото! Так он ушел и оставил тебе свои богатства! Он ушел! Он больше не защищает тебя! Ты беззащитна! Ты беспомощна!
Этот рывок был страшен.
Кристиан ее больше не держал.
Он не вынес ее напора, ее страсти, ее злобы. Всего ее естества, которое она вложила напоследок в свой бросок.
Но и меня она не достигла.
Передо мной вдруг встала стена огня, и я поняла, что она реальна.
От жара зарумянились мои щеки, а черные щупальца мадам Эванс отдернулись, и она вскрикнула, обжегшись.
— Поиграешь с нами, Зина?
Старший мальчик, выступивший из пламени, был совсем взрослый.
Гордость отца.
Отец хотел отдать его в военное училище.
— Почему ты не хочешь играть с нами, Зина? Почему ты нас не любишь?
О, господи! Как мне было страшно!
Я знала, что сейчас будет.
Я видела их, четверых мальчиков, выступивших из пламени.
Неуклюжих подростков и совсем еще карапузов в красивых костюмчиках с матросками.
Они смотрели на старуху обиженно и осуждающе.
— За что, Зина?
Я закричала, но крика моего не было слышно. Кристиан зажал мне рот крепкой ладонью.
— Тише, — прошептал он. Его голос был громче гудения пламени. — Это не наша история. Пусть разберутся сами.
— Зачем ты с нами так, Зина?..
— Пошли вон! — вскричала старуха, пятясь. — Негодные мальчишки! Нытики и сопляки!
Старший нахмурился.
Пламя сильнее загудело вокруг него.
— Не смей оскорблять нас! — прокричал он.
Его голос слился с инфернальным вопле демонов, издевающихся и жаждущих крови.
— Не смей!
Пламя почти полностью окружило старуху.
Она пятилась, оглядываясь на пляшущие языки пламени.
Она отталкивала тянущиеся к ней руки.
И тут в круг огня вступил Брат Умиротворения.
Ох, теперь-то я сразу поняла, кто он!
Уж слишком он был похож на мадам Эванс!
— Идем со мной, — кротко произнес он, предлагая ей руку.
Его волосы были опалены, одежда тоже испорчена.
Пламя его жгло, но он терпел жар ради нее.
Ради своей матери.
— Я спасу тебя, — произнес он.
Старуха расхохоталась так, что пламя облизнуло ее костяные оскаленные зубы.
— Спасешь?! —выкрикнула она, отступая. — Утащив в небытие?! Да черта с два!
— Дай руку! — произнес Брат Умиротворения, протягивая ладонь старухе.
Огонь лизнул ее, как верный пес, и на коже мужчины вспухли волдыри.
— Пошел вон, ничтожество! — прокричала она. — Я буду драться! И ничто меня не победит!
— Руку! — в муке повторил он.
Но упрямая старуха отпрыгнула.
Попыталась оттолкнуть старшего брата.
Ногой ударила младшего, серьезного карапуза в матроске.
И пламя тотчас перекинулось на нее.
Я видела, как ее братья отступили, сурово и осуждающе на нее глядя.
Они вернулись в тот день, когда она их пожгла.
Только теперь огонь пожирал ее.
Она вопила и каталась по полу, но пламя было беспощадно.
Оно пронизывало все ее тело.
Горло, лишив старуху голоса.
Руки и пальцы, лишив ее возможности отбиваться.
Грудь, лишив ее возможности кричать.
Мгновение я смотрела на череп, разевающий в муке костяной рот.
А затем и он превратился в серый пепел, в невесомую пыль.
И мир, сделав рывок, выскочил из магической реальности.
— Дьявол! — выкрикнул законник, крепко стукнувшись затылком об пол.
Пуля из его пистолета наконец-то достигла с визгом потолка и увязла там, в деревянных балках.
А огонь, мрак и ужас исчезли. Вместе с призраками и пеплом, в который обраилась моя мачеха.
И я даже моргнула несколько раз, чтобы попытаться увидеть Брата Умиротворения, на скулах которого вспухали волдыри от ожогов.
— Все прошло, — тихо произнес Кристиан, обнимая меня. — Все кончилось. Все хорошо.
— Дьявол! — ругался законник, застрявший в углу на стуле, перевернутом кверху ногами. — Уже все?! Все прошло?!
— Да, — торжественно произнес Кристиан. — Дорогая! Так ты подпишешь бумаги или нет?!
***
Глава 16. Свадьба