Отвергнутая. Игрушка для Альф
Шрифт:
— А вот и нет.
Наглые и беспардонные мерзавцы!
— А вот и да, — глаза Анрея вспыхивают недобрым огнем.
— Темница — жестковато, — фыркает Эрвин. — Она все-таки девочка.
Анрей переводит на него взгляд. Молчат, будто переговариваются друг с другом в мыслях и обсуждают, какое я наказание я заслужила за то, что их дядя меня подло затащил в кровать.
И Вестар сам-то жив? Или все?
— Жив, — Анрей зло щурится на меня. — И ты пойдешь в темницу своими ножками, —
И все. Мое тело не принадлежит мне. Я чувствую руки и ноги, но они будто не мои.
Анрей медленно разворачивается и неторопливо идет к лестнице, а я за ним. И даже слова против не могу сказать. Только глаза под моим контролем, но взгляд то и дело спускается к милым ямочкам на пояснице и крепким ягодицам.
— Прикройся, — Эрвин нагоняет Анрея и кидает ему в лицо штаны, за которыми успел предусмотрительно вернуться в комнату. — Давай сделаем вид, что мы приличные. И странно вести кого-то в темницу с голыми мудями. Совсем не зловеще и не мрачно.
Анрей молча останавливается, и я тоже торможу. Натягивает штаны, недовольно заправляет в них член.
Задумываюсь о том, как мужчинам неудобно с их гениталиями. Анрей и Эрвин смотрят на меня с некоторой усталостью. Видимо, мои мысли им не по вкусу. Я, наверное, должна паниковать, но я тоже утомилась от их фокусов, агрессии и глупых претензий. Лучше посижу в темнице.
— Там крысы, Ягодка, — невесело отзывается Анрей. — Пауки и тараканы.
Спазм на глотке ослабевает, и хрипло шепчу:
— Отличная компания.
И опять язык каменеет во рту от его тяжелого взгляда. Я боюсь крыс и пауков, но не стану показывать своего страха.
— Я твой страх чую.
— Да хорош, — Эрвин пихает его в плечо.
Ведут меня по мрачным коридорам, каменным холодным лестницам, которые спускаются в зябкую тьму, что разгоняется редкими тусклыми факелами с белыми зачарованными всполохами огня.
Воздух становится гуще. Пахнет влажным камнем, затхлой сыростью, а в босые ноги впивается мелкая каменная крошка и колючая пыль.
Близнецы молчат, и я опять предполагаю, что они ведут беседу друг с другом без слов в желании что-то от меня скрыть.
Анрей толкает тяжелую дверь, и мы опять куда-то спускаемся и вновь петляем по тесным коридорам, а затем и вовсе протискиваемся в какую-то узкую дыру.
— Я совсем забыл об этом месте, — шепчет Эрвин.
Вздрагиваю и вскрикиваю, когда наступаю в холодную воду. Ничерта не вижу, дергаюсь в сторону, и меня к себе прижимает Анрей сильными руками:
— Страшно, Ягодка?
— Нет.
— Врешь.
— Тащите меня уже в камеру.
— Какая нетерпеливая.
Отпускает меня, и я иду во тьме по холодным лужам словно на невидимом поводке.
— Так и есть, — тихо отвечает Эрвин. — Замок, можно сказать, живой. И тут это особенно чувствуется.
— Мне это не нравится.
— Ты будь осторожна в словах. Проход может схлопнуться, и стены раздавят тебя за неуважение, — хмыкает Анрей.
— Замок умеет и обижаться?
— Может быть, — коротко усмехается Эрвин.
Теперь мы поднимаемся. Под ногами — скользкие кривые покатые ступеньки. Касаюсь стены и чувствую под пальцами мягкий мох.
По стене от моего прикосновения пробегают тусклые нити света, что сплетают в паутину и поднимаются в бесконечную тьму над головой. Потолка нет?
— Иди, — меня в спину мягко толкает Эрвин. — Мне тут самому не по себе.
— Что это за место?
— Без понятия, — отвечает он. — Мы его в детстве нашли, а потом…
— Забыли, — мрачно добавляет Анрей.
— Как можно такое забыть?
— Да мелкими мы были, — фыркает Эрвин, — и волчатами сюда забрели, когда от отца прятались. Он нам потом такой разгон дал, что мы взяли и все забыли.
— Сейчас бы вам дать разгон, — бурчу я. —
Сворачиваем направо, потом налево и опять поднимаемся, а затем с трудом просачиваемся через узкую щель и прорываемся через густые кусты к солнечному свету.
Небольшой пятачок, окруженный глухими стенами. Сочная зеленая трава по колено, густые кусты по периметру, а в камне прожилки слюды, которая хаотично переливается под лучами солнца.
— Что это за место? — шепчу я.
— Хороший вопрос, — Анрей приглаживает пятерней волосы, слипшиеся на концах от засохшей крови. — И к этому месту нет иных путей. И Эрвин сегодня в твоих глазах увидел знакомый свет, который испугал и впечатлил двух очень любопытных волчат.
— Прямо солнечный колодец, — Эрвин шагает мимо кустов, настороженно глядя на стены, которые опять мягко вспыхивают.
— Или бывшее святилище, — шепчу я, заметив в кладке очертания арки, что была сначала разбита, а затем заложена камнем.
Глава 35. Помолишься?
— Так вы меня в темнице запрете, нет? — разглядываю стены, которые переливаются под солнечными лучами.
— А шуток ты не понимаешь, да? — спрашивает Анрей.
Перевожу на него взгляд. Его раны уже затянулись и остались только розоватые рубцы, которые, похоже, тоже скоро исчезнут с его кожи, и он опять будет без единого изъяна.
Смоет засохшую кровь и вновь прекрасен.
— Вот ты меня и помоешь? — обнажает зубы в улыбке.