Отвергнутая
Шрифт:
Я даже не улавливаю момента, когда он поднялся ко мне, оказываясь совсем близко от моих губ. Вот, то самое движение бёдер, и меня тотчас накрывает, а я начинаю кричать, забившись в его объятиях. Это походит на гонку, на олимпийский жаркий забег. Он так плотно движется во мне, что я едва успеваю делать вдох и выдох, вновь подхваченная бушующим торнадо.
Его губы оставляют следы на моей шее, мои ногти – царапины на его спине. Я так поглощена им, что не могу даже глаз открыть, будучи полностью во власти наваждения. Сладкой горячки. И последнее, что я успела осознать, – он был без защиты.
– Ты не закончил, – сказала я, когда мы лежали в обнимку на мягком ковре перед камином.
Я по-свойски закинула ногу к нему на бедро и положила голову на его грудь. Он наматывает на палец мою прядь волос, подложив под голову подушку. Какой сейчас час? Уже утро? Плотные жалюзи не пропускают солнечный свет, здесь всё ещё сумерки. Ночь не закончится, пока мы этого не захотим.
– Я хотел пообещать тебе, что ты не будешь одна. Рядом с тобой всегда будут родственные души. Ты и сама это чувствуешь со мной. Мы похожи. Будто из одного теста слеплены. Только ты ещё не прошла выпечку в печи, – он усмехается своей аналогии. – Став одной из нас – тебе будет проще взрослеть. Проще понять важные ценности жизни. Тебе понравится то, кем ты станешь. Это будет настоящая ты. Сильная, смелая и неустрашимая версия тебя.
Я смотрю на огонь, погружаясь в странное восхитительное оцепенение. Я всё ещё пылаю изнутри и никак не остыну. Будто не пробежала секс-марафон, а сделала лёгкую разминку. Не так уж много у меня было сексуального опыта, да и тот совсем неудачный. Поэтому я рисковала, отдаваясь на волю инстинктов и решив сыграть в эту извечную игру. А теперь в своём бесстыдстве я хочу ещё. После всего, через что я прошла, секс оказался лучшим способом расслабиться. Я буду заново родилась, и мне не хотелось на этом останавливаться.
Я с кристальной ясностью осознаю, что не хочу возвращаться к своей серой жизни. Не хочу носить дешёвую одежду и ходить на рутинную работу с девяти до шести. Не хочу некрасиво стареть, считать деньги до зарплаты. Не хочу быть бедной и неизвестной. Не хочу быть обычной. Скучной. Серой.
Я хочу жить так, как это было этой ночью. Я хочу быть такой. Страстной, огненной, желанной. Я хочу, чтобы меня желали. Я хочу желать самой и получать желаемое. Хочу жить полной жизнью, а не её имитацией.
Приподнявшись на локтях, я смотрю на него, говоря:
– Да. Я хочу этого. Я согласна.
Глава 7. Дёготь вместо мёда
Зеркала для темняков имеют особое значение. С помощью кровавых ритуалов через них они связываются со своими владыками.
Приняв душ и одевшись, я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Глупая-глупая я. Вечно идущая напролом. Но натыкающаяся на препятствия, которые не так-то просто преодолеть. Что со мной будет, когда я стану темнячкой? Будет ли это перерождением моей души или я останусь прежней, но лучшей версией себя? В кого же я превращусь? И правильно ли я поступаю?
Улыбка сменилась оскалом. Сделав глоток коньяка, поморщилась. Больше не хочу. И так желудок бунтует. Слишком расслабилась. Но дело нужно сделать.
Интересно, есть ли на мне какая-то невидимая метка бывшей кандидатки на роль иллюминэ? Пройдёт ли инициация иначе из-за моей связи с Благой владычицей? Или же я уже утратила всякое значение? Мне до рези в животе страшно и завораживающе интересно!
В дверь постучали, и я мотнула головой. Будет то, что будет. И я вышла из ванны.
Лёша окидывает меня внимательным взглядом. От парня вкусно пахнет кофе, а из глаз пропал алкогольный дурман. Он собран и деловит. Спрашивает, не передумала ли я, и кивает, когда отвечаю, что нет.
– Ничего не бойся, – говорит парень, ведя меня к одной из закрытых комнат.
За дверью оказывается помещение, выкрашенное в чёрный цвет и с золотыми символами на стенах. Возле одной из них стоит небольшой алтарь с круглой чашей. Над ним висит птичий череп. На полу чёрный ковёр, а в центре задрапированное двухметровое зеркало, похожее на то, что было на вечеринке у Марка. Здесь нет окон, нет посторонних звуков. Когда Лёша закрыл за нами дверь, мы будто в вакууме оказались, настолько здесь было тихо.
– Как тебе антураж, дорогая? – спрашивает он, подмигивая. – Небось думаешь о сатанинских культах и прочей бесовщине?
Я согласно киваю, принюхиваясь. В воздухе застыл едва уловимый запах крови. Определённо, здесь творились жуткие вещи. И я ощутила лёгкий укол сомнения.
– У тебя отличный дизайнер, – шучу в ответ. – Что теперь? Мне нужно одним из этих кинжалов пустить себе кровь? Может, у тебя где-то животинка припрятана для жертвоприношения? Или ты заманил меня сюда, чтобы принести в жертву?
Алексей возмущённо закатывает глаза, поражаясь моей фантазии.
– Ты насмотрелась западных фильмов. Нет. Тебе ничего такого делать не надо. Просто посмотри в зеркало. И мысленно представь свои желания, а потом направь их в него, обращаясь с мольбой. Это и должна быть твоя молитва. Искренняя, с полной отдачей. А потом увидишь, что будет, – он притягивает меня к себе, целуя в лоб. – Не бойся, всё получится.
Я киваю, вставая перед зеркалом и закрывая глаза, и слышу, как он стягивает с него полупрозрачную ткань. Повеяло холодом и теми неповторимыми запахами, что витали в лесу звериной изнанки. Послышалось воронье карканье, треск ломаемых ветвей и приглушённый стук дождя.
Позади меня встаёт Лёша, обнимая за плечи и шепча:
– Не открывай глаза, пока не будешь полностью готова.
И я представляю себе свои мечты. Все те несбыточные желания, о которых не смела и думать. Признание. Успех. Довольные лица родителей, обращённые ко мне. Красота, от которой трудно отвести взгляд. Одобрение. И сила. О да, я так мечтаю уметь делать что-то необычное! Управлять ветрами, двигать предметы силой мысли, влиять на чувства других, слышать и видеть больше, чем остальные. И чтобы рядом со мной были такие же избранные, разделяющие мои грёзы. Я хочу быть той, про кого говорят: в ней что-то есть. Она особенная. Она уникальная.