Отвергнутая
Шрифт:
На пути попался разрубленный волк, из половины его тела вывалились внутренности, но он всё ещё был жив и злобно скалился, пока я не скрылась в воняющей серой дымке. Потом я налетала на молодого светоча, и тот цепко схватил меня за плечо, потянув за собой со словами:
– Она там!
Вместе мы бросились вперёд, и как раз вовремя – над Алисой склонились два птичьих монстра. В руке одного из них было зеркало – миниатюрная копия того, что чуть не убило меня. Его напарница пытался заставить Алю открыть глаза – он когтями царапал её кожу на шее, приговаривая что-то совсем неразборчивое.
–
Темнячка развернулась ко мне всем корпусом, и я как-то совсем легко проткнула её живот насквозь, упираясь рукоятью в кожаный жилет, моментально намокший от выступившей крови. В моей груди немилосердно заколола игла, оставленная владыками, но я, стиснув зубы и сдерживая тошноту, вытащила меч в тот момент, когда светоч защитил меня от смертельного удара другого темняка, отрубив голову птицы.
– Вас нужно увести отсюда! – заорал он, поднимая Алису и толкая её ко мне. Он зло сплюнул на землю, а потом вступил в бой сразу с тремя гиенами, со злым смехом налетевших на нас.
Я заслонила дрожащую, как осиновый лист, Алису, выставляя вперёд меч, пока светоч отбивался от тварей. Мы оказались на боковой аллее в стороне от основного сражения, но я прекрасно понимала, насколько ничтожны наши шансы выжить. Сколько мы ещё продержимся, когда над головами безумствует зимний ветер и гремит дьявольский гром? Когда темняки так яростно и торжествующе рычат, а светочи стонут под многоликим врагом? Молитвами отсюда не выбраться. Нас спасёт только чудо.
– Я боюсь, – шепчет Алиса, когда к нашим ногам падает вепрь со светящейся стрелой в спине. Она зажигает его целиком, и мы отступаем от белого пламени.
– Я тоже, – говорю, понимая, что она меня не слышит. Развернувшись, притягиваю её к себе, бросая меч и заглядывая в её невозможно синие глаза, такие огромные на белом, как мел, лице. – Кажется, время пришло. Ты ведь тоже чувствуешь это?
– Да! – восклицает подруга.
Когда рядом с нами возникает покрытый кровью светоч, мы хватаем его за руки и проваливаемся в чёрное молоко. А когда дымка спадает, вокруг нас оказался дремучий и заколдованный лес звериной изнанки.
Глава 4. Отравленный миндаль
Звериная изнанка – мир иллюзий, созданный как ловушка для владык, но ставший для них домом.
– Какого чёрта? – взъярился парень, вырываясь. Не выпуская меч из рук, он озадаченно оглядывается. – Да как вам в голову пришло затащить меня сюда?!
– Вячеслав сказал, что нужен защитник, – заискивающе отвечает Алиса. – Ты оказался ближе всех.
Он в немом шоке смотрит на неё. Даже рот приоткрыл от удивления, превратившись в очаровательного мальчишку. Только сейчас я поняла, что он не старше нас. Юноша с пухлыми губами и лисьим разрезом глаз. На его чёрной форме серебристыми нитками вышит символ бесконечности, что подчёркивало ученический статус.
– Я всего лишь учусь, – помертвев от открывшихся перспектив, сказал он, взъерошив кудрявые волосы. – Я даже не знаю, что нужно делать и как отсюда выбраться!
Наша игра в гляделки закончилась сразу, как мы услышали далёкий
– Радует, что здесь тепло, – чуть визгливо произнесла Алиса, оглядываясь. – Хотя бы не замёрзнем. Однако я не вижу тропу, о которой упоминал Вячеслав.
Пока она говорила, я оглядывалась по сторонам, пытаясь хотя бы представить, куда нас занесло. Это место до странного очарования напоминает лес, в который завёл меня Марк. Те же сумрачные деревья с сизой дымкой, в которой танцуют разноцветные светлячки. Закатное небо, раскрашенное серебристо-серыми облаками, сквозь которые проступают очертания полной луны.
От земли поднимается вечерняя прохлада. А сам воздух кажется сладким с медовым привкусом. Здесь так легко дышится! Словно я попала домой.
Туман ласково стелется по ногам, будто шелковой вуалью обнимая обнажённую кожу. Слышится пение птиц. Карканье воронов. Густой мох опоясывает каждое деревце, взбираясь вверх по стволу, соединяясь с шапками светящихся грибов. Поваленные деревья и густой подлесок превратили это место в непроходимую тёплую чащу. Даже испарина выступила над верхней губой, до того сгустился воздух, набухая, как перед летним дождём.
Начинает казаться, что мы в тайге среди наших исконно русских сказочных земель. И если пройдём чуть дальше, то окажемся на опушке леса прямо перед домиком на курьих ножках. Или дойдём до топких болот, будучи запутанными лешими и водяными.
Взглянув на свои тонкие балетки, усмехаюсь про себя. С ними мне и шагу не сделать – сгниют и промокнут.
– Нам придётся положиться на волю света, – твёрдо заявил парень, следуя за моими мыслями. – Испытания начинаются здесь, значит всё идёт так, как надо.
– Может хоть представишься? – хмуро спрашиваю его, потирая нос, на который пали первые капли дождя.
– Иван!
Он поочерёдно пожал наши руки, неловко переминаясь с ноги на ногу. У него даже пояса для меча не было, так что он переложил его в правую руку, чувствуя себя крайне неуютно.
Алису думала о том же, о чём и я. Она смотрела на свои ноги, прекрасно понимая непрактичность обуви. Но что остаётся? Сидеть здесь и ждать чуда? Переглянувшись, мы улыбнулись, мысленно обмениваясь мнениями. Так было всегда. Будто телефонный кабель протянут между нами – настоящая телепатия!
– Куда идти, Яр? – спрашивает Ваня, и я, задумавшись, киваю вправо – там чащоба кажется не такой глухой.
Так началось наше путешествие.
Мы уже неизвестно сколько времени топаем в несгущающихся сумерках по непроходимой чаще. Наши ноги изрезаны до крови, наши платья промокли насквозь, а мы пропотели и покрылись липкой грязью, синяками и ссадинами. Паутина, мох, туман и дождь – наши настоящие враги. К сожалению, наши ноги пострадали больше всего. Как мы и ожидали, балетки оказались ни к чёрту и подошвы отклеились довольно быстро. Воспользовавшись мечом Вани, мы укоротили подолы платьев и сделали что-то вроде портянок, чтобы не идти босиком по грязной земле.